Первой пришла боль. Тупая, пульсирующая, наводящая на мысль о череде крепких ударов кувалдой по спине.
Затем вернулось зрение и из пелены перед глазами проявилось серое полотно дороги. На обочине в траве торчало кверху колесами, покрытое толстым слоем грязи, днище перевернувшегося байка. Неподалеку, на асфальте лежали орк и караульный-девастатор.
Последней собралась из кусочков-кадров картина событий минувшей гонки.
Ловкий настырный Ноб. Поднимающий силовой кулак, брат Александр. Его голова, в брызгах алой крови, отлетающая от от обмякшего тела.
Потом собственная попытка атаки. Точно рассчитанный маневр, победный замах Черным мечом перед самым ударом...
И кошмарные видения, внезапным потоком нахлынувшие и затопившие все сознание.
Там были тысячи орков, рвущих глотки в диком крике. Там была темная фигура чудовищного исполина...
Но главное, там был голос. Дрожащий, испуганный. И очень знакомый.
Голос девушки, неизвестно зачем и почему затесавшейся в отряд.
Это от таких, как она, всегда предостерегали Капелланы ордена.
Это ее воля затуманила мозги, помешала поразить врага и обрекла на потерю управления байком.
Это ведьма, которая уже не в первый раз, если вспомнить варп-бурю в крепости, наносит свой подлый удар. Тот ураган был, возможно, неудачной попыткой накрыть весь отряд целиком. Тогда досталось оркам, зато следующая атака цели достигла вполне. Однако этому подлому удару изподтишка не хватило силы, ведь он, Манфред Леонхарт, все еще жив.
Он тряхнул головой и медленно, превозмогая заострившуюся боль, поднялся на ноги.
Подошел к распластанному на дороге орку и резко вонзил меч тому в глотку. Провернул, видя как рушатся силовым полем шейные позвонки и мускулы. Убрал меч в ножны.
Теперь он должен во что бы то ни стало добраться до колдуньи.
Она будет допрошена - необходимо выявить агентурную сеть в свите Инквизитора - и казнена за свои злодеяния.
Навстречу вышел брат Ульрих. Окинув его тяжелым взглядом, храмовник спросил:
- Где Хан и девка? Ты видел их?