Долго совещалась меж собою леганш-югра, кого отправить на важный разговор, ведь все они были детьми своего бога. Кто же должен был говорить? Кому доверить это дело? Были там многие достойные, были там многие умелые, но отправились к эллинам те юдьяры, которые по праву были возлюбленными сынами Техути.
Был среди них Кирай Саклуш, не проигравший ни одной войны, ни одного сражения, ни одного поединка, и был он велик ростом, и сила чувствовалась в каждой из четырех его рук, и в каждой руке он держал по оружию, которое простой юдьяр не поднимет и четырьмя. Подойдя к Неоклу, встал он на одно колено перед ним, склонил голову и сложил свое оружие.
Был среди них Эрдёг, понимающий о себе. Был он мал ростом, некрасив, и нижняя левая рука его висела плетью, за что прозвали его Трехрукий Эрдёг, и был он более всех похож на Техути, но самое важное, что умел он сделать лук. Встал он рядом с Саклушем на одно колено, с большим трудом согнув больные суставы, и склонил голову.
Были среди них братья Тезанья - Иштезанья, Хатезанья и Шатезанья, и нельзя было различить их. Они держались за руки, как малые дети, но чувствовал каждый, что нет у Техути детей таких же умелых в искусстве читать разум. Несли они каждый по большой корзине разных явств, которые не стыдно было предложить самому Техути. Встали они втроем на одно колено перед Неоклом, и смиренно держали перед собой корзины, предлагая их эллинам.
И начался разговор меж ними, разговор неслышный тому, кто желал бы подслушать, ведь братья Тезанья связали разумы говорящих, как сплетают прутья для корзины.
- О великий Ниаклузш, сын Алея, и братья твои по крови, царевичи Димуш и Нистар! Смиренно перед тобою на коленях стоят возлюбленные дети Техути, Саклуш, великий Кирай, Эрдёг, великий мудрец, и мы, три брата, способные говорить без слов и в том другим помогать. Принесли мы эллинам дары. Желаешь ли ты принять их, о великий Ниаклузш, сын Алея?