Жизнь — это боль. А жизнь без боли — как мясо без соли, так говаривали рейдеры. Так что Линч поскрипел зубами и пошел за трофеями.
Осмотрел тело парня, что с трайка спрыгнул. Нож забрал свой. И еще один — небольшой, но острый, как бритва, складной, с фиксатором. Для боя предпочел бы что подлиннее, но как запасной вариант в сапоге иметь — самое оно.
Теперь огнестрел: обрез двуствольный, шейка приклада изолентой перемотана. Кобура самодельная для него на бедро, чтобы в руках не таскать. Патронов, правда, два всего, в кармане, переламывающийся, без курков — неплохая вещь, хоть и неуклюжая немного. 12-й калибр, мать его так.
Пистолет. Вороненая сталь, в царапинах весь. Вполне обыкновенный, пятнадцать патронов в обойме. Тоже себе оставить можно. Обойма запасная — еще пятнадцать. Живем. Фляга с водой, зажигалка. Сухари какие-то.
Очки темные, кстати и пригодятся. Шарф оранжевый. Свитер в крови весь. Ботинки несерьезные какие-то. Вроде все, можно дальше топать.
Еще один рейдер — тот, которого Струна завалил. У него огнестрела вообще не было, только цепь с литым шариком на конце. Зато в сумке была парочка стеклянных бутылок с зажигательной смесью — оружие ненадежно и опасное, но в умелых руках ультимативное. Тоже воды немного в бутылке пластиковой плескалось. Стеганая куртка на пуху синтетическом — теплая довольно, но простреленная в четырех местах — Струна его хорошо изрешетил. Перчатки кожаные, очки-консервы. Ножик так себе. Вяленое мясо, хер пойми чье, может, и человечина. Спички. Наручники с ключами. Носки нашел теплые в кармане — это он к зиме готовился. Плюс семь патронов винтовочных.
Инструменты кое-какие — ключи гаечные и прочая дребедень, это в кофре уже. Там же нашел дурь — целлофановый пакетик с желтовато-коричневыми кристаллами. Умбра. Берешь на палец, закладываешь за губу — и мир чуть ярче становится. Плюс боль притупляется. На вкус как говно, но на деле вещь приятная. Только губа потом оттенок приобретает коричневый, если закидываться долго. И глотать не стоит, это точно. У парня этого, убитого, кровь горлом пошла, так что разобрать, коричневая у него была губа или нет, не получилось. Да и хер бы с ним! Дури в пакетике раз на шесть еще хватило бы.
И третий байк глянул — но успел только пассажира, а водилу, которому Линч полчерепа тесаком отчекрыжил, и кофры уже парни Норова ковыряли. Его в бою задело, но несильно — осколками стекла разбитого поцарапало.
Тут дробовик нашелся, уже нормальный, с прикладом складным. Фонарик под стволом, правда, батарейка в нем не менее дохлая, чем бывший хозяин. Шесть патронов заряжено, еще восемь в кармане а плаще кожаном. Плащ в дырах, несколько старых и пара новых — рукав разрезан, спина пробита. Надо было ему в затылок пулю вогнать. А лучше ножичком по горлу. И патрон бы не потратил.
Еще гранату снял с пояса у него. Вот это хорошо! А на голове каска кевларовая, военная. Кстати, вещь нелишняя. И если головой приложишься, и если пулю схватишь, пистолетную, например — помочь может. Ножик еще, но уже перебор будет с ножами, надо парням отдать. Что тут у него еще? Бинт старый, стираный, похоже. Резиновый жгут — тоже хорошо. Фонарик хитрый, видел такие. С ручечкой — крутишь ее, а он светит. Фигово светит, но батарейка зато не нужна. Забавно. Зеркальце небольшое, в пластиковом чехле, чтобы не разбилось. Еды нет — все на байке, наверное. Фляжка маленькая есть, почти пустая. И россыпь патронов пистолетных — тринадцать штук.
Еще ботинки на нем хорошие были, проволокой зашнурованные. Не хуже, чем те, что на Линче.