Пистолет, конечно, стреляет, быстрее и может достать дальше, чем короткий топорик, сто лет назад бывший частью туристического снаряжения. Но когда два противника несутся друг другу навстречу со всей скоростью, которую могут выжать из своих железных коней по кочкам и ямам Пустошей, трудно сказать заранее, у кого преимущество.
— Пах!
— Вжик!
— Чоп!
Со стороны это было незрелищно — слишком много пыли, слишком быстро и непонятно. Но обычный поединок в мертвом мире выглядел именно так: никаких приветствий, обмена любезностями, толпы зрителей, удобно расположившихся в креслах, чавкающих, прихлебывающих кактусовку и чадящих самокрутками. Удар, ответный удар, смерть. Все.
Линч даже не увидел, как из шеи пронесшегося мимо противника вырвалась красная струя, как быстро завалился и лег на бок байк, придавив хрипящего наездника, у которого уже темнело в глазах, как пыль медленно оседала на помятый мотоцикл и остывающее тело. Он только почувствовал, что удар получился.
Пуля Рыжего прошла мимо.
Преследователи не обратили внимания на потерю бойца, но когда маячившее на горизонте облако превратилось в прущих им навстречу неизвестных, они как-то сразу приуныли и сбросили обороты.
Не прошло и пяти минут, как Отбой был среди своих. Отдышаться между смертью и смертью. Шакалы остановились где-то в полумиле. Норов, которого по-прежнему сопровождали четырнадцать бойцов, кивнул на окровавленный томагавк:
— Смотрю, ты там один всех поубивать решил. Сколько нам оставил?