Билли
Крошка кивнула, типа, играем, и вслед за гранатой, Билли ломанулся внутрь. Из чего там была дверь? Какие стены? Какой пол?
Все было неважно.
Двое. Один сидел, и это сбило с толку.
Как обычно все происходило быстрее, чем казалось. Казалось, что медленно они крутят бошками, что медленно обрез доводится, стиснутый в его, Билли, мозолистых руках, что медленно выбирается спуск. А на самом деле в пару секунд весь кровавый винегрет приготовился.
Звонко стеганул по ушам первый выстрел, выбив столетнюю пыль из покрытой давно поблекшими обоями стены. Выспышка — выстрел! Толчок в ребра. Вспышка — выстрел! Неаккуратные кляксы крови на стене. Коротко встрял коротыш Крошки, двумя порциями нашпиговав слишком тщательно прицеливавшегося в Билли патлатого. В респираторе появилась дырочка, как у поросенка-мутанта с одной ноздрей, и из нее скользнула красная струйка, когда враг осел спиной к стене с мутнеющим взором.
Готов.
Второй еще корчился на полу, кровь, мешаясь с крошкой осыпавшейся побелки и пылью, впитываясь, чернела, как у зараженного неведомой болезнью. Хотя болезнь-то была отлично всем известная — свинцом отравился паря. Левое предплечье разнесло картечью, как веник. Штурмовуха валялась рядом, горячая, еще исходившая дымком, перелатанная — приклад весь в трещинах, изолентой замотан. Билли знал таких баб — вроде уже и помирать скоро, а как до дела дойдет — получше молодых могут оказаться.
— Хорош, — прохрипел. Только зря — дырища в животе и так отправит на тот свет. Не сейчас, так потом.
— Грохну его? — это Крошка сказала. Держит на мушке, а в правой руке нож.
Эдди
Не туда смотрел боец. Смотрел, как патроны исчезают в горловине магазина. Смотрел, как маленькая машинка с другом-Заком внутри нарезает круги вокруг заправки, как исчезают за углом еле видимые фигурки напарников. На все это смотрел, по сторонам не оглянувшись.
А зверь подходил, чувствуя, как липкая слюна наполняет рот. Зная, как можно будет уталить и голод и жажду распахав клыками горло двуногому. Двуногому, что остался один, без воняющего бензином рычащего чудовища, без своей стаи. Двуногого, который не видит, как крадется комок мышц, шерсти и костей.
Несколько последних легких шагов по сухой земле — вот что не услышал даже Бай, а так, почуял, не померещилось ли. И обернувшись, увидел летящего в прыжке динго-кина, во все четыре глаза смотрящего на него.
Не самый страшный хищник, пока ты видишь, с какой стороны он подходит.