Луиза
— Да, отлично размял косточки, давно так не отрывался. В Хелене сейчас торговля что надо. Но я на запад. Там еще бойчее.
Хлесткий, конечно, был бы не Хлесткий, если бы просто сказал "пока" и ушел. Он без суеты пожал протянутую руку Луизы — энергично и упруго, как мужчине, но и не сокрушительно крепко, не до хруста. Пожал — и не выпустил. Но и не то чтобы схватил, скорее так, удержал просто. Хочешь — выскальзывай и лети, не хочешь — оставайся.
— Что ж, и не поцелуешь на прощанье?
Такой вот он. Сильный, хитрый, рисковый. Иногда прижимистый, иногда щедрый, наверняка опасный, порой, должно быть, непредсказуемый. Не плохой. И не хороший. Не добрый. И не злой. Сам по себе. Свободный — и от чужих желаний, и от чужих мнений.
Любым можно было его представить — только не испуганным и не смущенным.