Перебежками. Ближе. Позиция за позицией. Подошли. Никого.
Забрались наверх.
Чисто.
Осмотреться.
Равнина, холмы, взгорки, чахлая растительность, растрескавшаяся земля, бурая пыль, белые камни, серое небо. Мир, ужасный, мертвый, но нормальный для тех, кто не знал другого. Кто живет на поверхности трупа. Словно червь. Червь ведь не знает, что он червь. Просто живет. И иногда убивает других червей.
♫
ссылкаНо человек не червь. И от вида этого немного стало не по себе. Ричард был прав, конечно. Не для того Решетоф их сюда послал, чтобы врагов выискивать в десяти милях от Города. А для того, чтобы почувствовали это неприятное ощущение. Почувствовали и начали привыкать.
Мир огромен. А вас только двое. Вам нельзя повернуть назад. Только вперед. Вперед — туда, где пустота, неизвестность, враг, превышающий числом и хитростью. Туда, где не прикроют. Туда, где нет воды и еды, туда, где придется каждый раз самому придумывать себе план. Где не все схемы работают.
Ричард бывал в патрулях. Худд, в общем, тоже по Пустошам, бывало, раскатывал. Только не то это все. Нет армии, которая придет не помощь. Нет связного, которого можно послать лейтенанту Кипу, если прижмет. Нет Хай-Джека, который как старший брат. Потому что для всего мира Вы теперь не из армии. А сами по себе.
Это было такое, что словами не объяснишь.
На автомате оба бойца оглядели горизонт. Пусто. Ничего. Только Рич заметил движение далеко-далеко. Присмотрелся — показалось? Или чертов шар то был — кустарник, в шары сворачивающийся, который ветром по Пустошам гоняет. Может. Во всяком случае, далеко оно.
И тут сзади раздался грохот. Оглянулись — квадроцикл Ричарда чадил черным дымком, догорая. Взорвался! Паленым потянуло сразу, резиной паленой. Отсюда уже было видно, что горит все целиком — и машина, и вещи оставленные. Все.
А Решетоф сидел в своем внедорожнике, покуривал, не смотрел даже в их сторону. Он взорвал, не он, хрен поймешь. Ну а кто еще с другой стороны. Странный человек. Постарше их обоих. Может, и все сорок ему было — солидный возраст. А может, и нет. Борода с толку сбивала.
Оба бойца тогда разом поняли — непростая это будет неделя в их жизни. И переломить это можно попробовать, но как бы самому не сломаться.