Инструкции, которые дало Ричарду командование, были вполне однозначные: "Слушать. Делать что скажут. Мотать на ус." Преподносилось это все как "человек опытный, покажет, как действовать в автономном режиме." В принципе, доля правды тут была весомая — ЛРРГ засылала патрули очень далеко на целые месяцы, но то были патрули, которые никого не пытались ввести в заблуждение относительно своей принадлежности. Разведав обстановку или уточнив карту, они всегда сразу возвращались назад, они работали, опираясь на дружественные поселения и базы, они продумывали взаимодействие с частями НХРАФ. Тут степень автономности была значительно выше — и при встрече с кем-либо, настроенным к республике недружелюбно, нельзя было поджав хвост свалить в сторону пограничного укрепленного пункта.
И еще был один важный момент: "Неделя пройдет, Майк нам скажет, как вы с напарником себя показали. Оценки выставлять не будем, но если он заявит, что вы барахло и не годитесь — придется других посылать. Так что постарайся, Рич, очень постарайся," — вот что сказал Хай-Джек на прощание.
По всем признакам, бородач в машине был один — никто там на заднем сидении не прятался.
— Ты давай честь отдай еще, — посмеялся их собеседник над формальным представлением Капрала. — Знач так, военные, первый ваш прокол налицо еще до того, как я вами занялся как следует. Вам кто-то назначил встречу, а вы прямо на точку радостно явились. А если бы я вдруг убить вас захотел? Думаете, тут мало желающих двух "серых" на ремни порезать? На встречу всегда надо приезжать заранее, и никогда не приходить первым. Дождаться второй стороны, осмотреться, вдруг чего заметишь. Это ясно? Вон, вышку видите?
"Вышкой" в Пустошах называлась возвышенность, с которой было удобно осмотреться. Неподалеку от знака как раз была такая — косогор с каменистым откосом, который огибала дорога. От знака до него было метров сто пятьдесят.
— Дуйте на нее и осмотритесь, нет ли где кого. Пешком, пешком, а то пыль из-под колес вас выдаст любому на полторы мили.
С одной стороны, в десяти милях от Нью-Хоупа ждать нападения было непривычно. С другой стороны... Самый опасный удар — как раз тот, которого не ждешь.