Яркая, радостная теплая волна захлестнула хладнокровного вампира на несколько мгновений, дав ему ощущение счастья. Однако дело есть дело, и вот Сейдзи уже по привычке щурится от фотовспышек. Интересно, за кого их принимают эти фотографы? "Лишь Тени ускользают от взоров объективов и блеска зеркал..." Ямада как-то не ожидал, что Шерифом окажется женщина, но не растерялся и пожелал ей доброй ночи. Проследовав за отцом в зал, японец обогнул нескольких вполне счастливых жизнью и трапезой русских и внезапно замер на месте, словно его кто-то толкнул в грудь. "Страх, боль, Алый Ужас!" Трость Сейдзи тоже затрепетала в ужасе, очевидно, заметив свою дальнюю родственницу у стола. Встряхнувшись, азиат спросил у Жан-Поля:
- Xcuse meh, а кто это там стоит, подпирая черепом потолок? Неужто это сам властитель Долохов? Или всего лишь переменная имени Молье? Суров и грозен лик его, хотя черты мне незнакомы, но вижу я в момент истомы: за маской нету ничего!
"Да, мистер Вебмайнд Инсайтович, или как вы себя называете, повернувшись на другой бок, можно разрушить сладкую иллюзию кислого отзвука шуршащих томов ассирийских библиотек... наслаждайтесь дремой, но знайте: склеп не пуст, и один лишь малейший шорох снесет ваши воздушные замки! Улыбайтесь, пока можете, ваш конец рядом."
Какая красивая картина на стене, не правда ли? Это мой дом. Потеряв одного отца, я - столпник-чудак, обнаружил, что другой нашел меня. Смеетесь? Занятно. Мои блюда полны пикантной горечи сахара и жареного льда, но они полнее ваших слов. Это мой дом. А мой дом... это моя крепость!