В машине Сейдзи довольно громко проворчал себе под нос на русском:
- А мужик-то оказался Гаврила Принцип! Я фрустрирую...
Поудобнее перехватив трость, он задумчиво принялся разглядывать Каприани. Что-то тут было не так. Пятно на шее злобного гайдзина могло означать две вещи: принадлежность к секте Жареного Баклажана, Что Хорош Под Водочку, или привычка иногда заливать за воротник баночку хороших чернил вечерком (Сейдзи как-то пробовал их пить и остался удовлетворен). Хмыкнув, Ямада погладил тросточку и нахмурился. Трость была чем-то напугана.
- Чего дрожишь, бедняжка? - ласково спросил он ее по-английски. Та всхлипнула и ничего не ответила.
- Злой дядя из спецслужбы напугал тебя? Ну, не плачь.
Он кашлянул и громко выдал на испанском:
- Эй, извозчик! А какого это Ху... ана Родригеза мы едем на встречу с дедушкой (или тетушкой?) Мон-Март? Мне по горло хватило всякой гробовщины! Я имею право знать, как заинтересованный воск!
Почесав в затылке, Ямада понял, что перепутал слова cara и cera, но решил не исправляться.