Рожденные в глубине веков видения , словно белые птицы желаний касаются умов и душ , никто не вправе предположить чьих умов коснуться они сейчас, и что породило их , возможно они лишь морок и расыпяться прахом через мнгновения безвозвратно покинув память а возможно призраки грядущего жаждущие быть увиденными .
Где то За пределами Инферно в месте которого нет. Ведьма Лоджии пробуждается ото сна и дважды вскрикивает. В
этот раз спала она долго и глубоко. Ее слуга пытается
успокоить госпожу, но делает это неловко и только будит ее.
Тогда она поднимается среди подушек в своей спальне, высокой,
как кафедральный собор, и Время вместе с беспутным Слугой
отходят от нее шагами призраков, но она останавливает их в
бесконечности движением руки и шепотом губ и слышит свой стон,
и видит в прошлом кошмарное кричаще -- требовательное нечто,
которое она породила...
Пусть будут десять пушечных залпов и пусть растворятся они
в воздухе, не потревожив слуха, и да будут услышаны девять
молчаний, что лежат между ними. И станут они сердцебиениями,
сотрясающими основы мира. И в этом средоточье тишины да положат
опустевшую кожу, избавившуюся от своей змеи. И стихнут стоны у
отмели, призывающие затонувший корабль вернуться в гавань.
Заберите лишь кошмарное НЕЧТО с его слезами, -- ледяными
каплями вины, которые подобны огню, прожигающему твое лоно. Не
вспоминай о нем, думай о Объезженных лошадях, о проклятии
Летучего Голландца или, быть может, о строке безумного поэта
Брамина: "И электрическая лампочка воскресит желтый нарцисс когда придет пора цветения
Если ты любила когда-нибудь -- постарайся вспомнить это. Если
ты предавала когда-нибудь -- обмани себя, что было даровано
тебе прощение. Если ты боялась когда-нибудь -- солги на
мгновение, что дни те ушли и нет им возврата. Купи
себе ложь по сходной цене и держись за нее, пока есть для этого силы. Обними
своего слугу, кем бы он ни был, прижми к груди и ласкай его до тех пор пока он не замурлычет
Обменяй жизнь и смерть на забвение, но свет или тьма
настигнут прах твой или твою плоть. Придет утро, а с ним --
память...
Огненная Ведьма спит!, спит между прошлым и будущим в
кафедрально -- высоком зале. Насильник-сон исчезает
переулками тьмы, и Время бесшумно роняет песчинки в часах
вечности, наслаивая историю вокруг событий. И теперь она
улыбается во сне, ибо Янус опять все делает наполовину...
Возвратившись к славе , она застывает в его теплом
зеленом взгляде.
В доме мертвых В огромном зале Дома Мертвых на стене за троном Анубиса
появляется громадная тень. Она могла бы показаться декорацией,
инкрустацией или рисунком, если бы не ее абсолютная чернота, в
которой скрыто нечто, обладающее глубиной беспредельности. И --
она едва заметно движется .
Это тень чудовищной лошади, и неверный свет горящих по
обеим сторонам трона чаш не искажает и не рассеивает ее.
В огромном зале нет ничего, что могло бы отбрасывать такую
тень, но окажись вы там, вы могли бы услышать слабое дыхание. С
каждым выдохом пламя колеблется и вздымается вновь.
Она медленно движется по залу, останавливается у трона, и
там, где он только что возвышался, зияет чернота.
Тень беззвучна, лишь меняет в движении свои очертания. У
нее грива, хвост и четыре ноги с копытами. Опять слышится
дыхание, подобное шуму органных мехов.
Тень лошади поднимается на дыбы, и ее передние копыта
образуют на троне рисунок косого креста. Издалека доносится
звук шагов. Когда Анубис входит, по залу проносится вихрь
довольного фырканья, напоминающего вибрирующий низкий смех.
Все смолкает, и Псоглавец видит расплывающуюся тень перед своим
троном и страх охватывает его впервые за тысячелетия.
Тень пока лишь тень!- повторяет он про себя , и из глубин Сааглатской пустоши вновь доносится хохот низкий торжествующий неотвратимый как топот копыт рока руша тонкие иллюзии.
А обнаженная девушка демон поет над пламенем и глосо ее печален ибо нельзя обрячь звуки ее голоса в музыку .
ссылкассылка