Очень умело заболтал своих новых товарищей Вельмот Эстодар. История его походила на правду с сочным привкусом напыщенности и бахвальства. Главное, что чародей был именно тем, за кого себя выдавал, хотя, пожалуй, и не тем, кем он себя мнил. Пока асимар пускался в пространные рассуждения, Соггрин слушала его с таким выражением лица, будто она выбирает – задушить болтуна или забить его насмерть стулом, но, видимо, здравый смысл пересилил. К тому, никто не мог отрицать необходимость наличия в отряде специалиста (или даже двух) в области магии, учитывая болезнь Джейнарда. Если Вон Федель, Блонданг или другие приспешники Маншуна вздумают вновь нанести подленький удар чародей и колдун очень пригодятся. С такими мыслями отряд из семи человек покинул гостеприимную таверну и направился за наградой под восторженные крики увеличившейся толпы мальчишек, увидевших перед собой настоящих героев.
Денёк выдался морозный, снега выпало на четыре пальца. Детвора радовалась, кидала друг в друга снежками (дети Невервинтера и не знали, какое это удовольствие), лепила снеговиков, сбивала и самодельных рогаток свисавшие с крыш и деревьев сосульки. А вот заезжие торговцы и караванщики, размещавшиеся на постой в местных тавернах, брюзжали, что дороги опять занесло снегом и на восток вообще незачем теперь соваться. Резиденция лорда-протектора Трибоара представляла собой двухэтажную башню, стоявшую на возвышенности посреди города. Наверняка с её вершины, стоя под развевающимся на ветру знаменем с тремя кабанами, можно было рассмотреть весь город и даже соседние фермы вместе с рощей Гваэрона.
Джалимин Фриндос с задумчивым видом сидел в кресле у камина, покуривая трубку и глядя в окно, за которым шёл снег и двое стражников. На столе перед ним лежали какие-то бумаги, письма, открытые книги. В целом обстановка в кабинете самого главного человека в городе больше походила на канцелярию, хотя лорд Фриндос, несомненно, был человеком военным. Однако на его плечи ложились непростые вопросы сбора налогов и пошлин со всех, а это, как прекрасно знал Аластайр, требовало чертовски большого количества бумажной работы. Увидев перед собой вошедших героев «Смеющейся виверны», Джалимин поднялся с места и бросил в камин письмо, на котором можно было разглядеть печать лорда Нашэра. Огонь немедленно сожрал белоснежную бумагу.
- Ага, вот и наши отважные парни и девушки, - с широкой улыбкой произнёс лорд-протектор. –К сожалению, беглецы ушли от погони, как я и предполагал, но будьте уверены, в Лонгсэддле их уже ждут. Вчера у меня было желание допросить вас относительно личностей тех бандитов, ведь как я слышал, они охотились на одну из вас. Но, поразмыслив этой ночью, я решил оставить это дело как есть. Южане ушли и больше не являются моей проблемой, а вы не в ответе за их преступления. Напротив, вы те, кто предотвратили ещё большие жертвы. В городе вас запомнят героями, это я вам обещаю. И, конечно, награда.
Улыбка лорда-протектора стала ещё шире. Он подошёл к сундуку, стоявшему под зарешёченным окном, и извлёк оттуда шкатулку из красного дерева с узором из золотых нитей. Но это был не единственный подарок. Следом из сундука появилась большая секира с древними рунами на рукояти, сразу вспыхнувшими мистическим серебряным цветом.
- Я заметил вчера, что ваш парень орудует орочьей секирой, - объяснил лорд Фриндос. – В оружии зеленокожих нет благородства, присущего лучшим из наших воинов. Наверняка это хороший топор, но вот этот куда лучше. Он принадлежал моему предшественнику, Фараэлю Блэкхаммеру, который на протяжении сорока лет хранил этот город от орков, разбойников и северных дикарей. Среди моих людей нет такого силача, кто мог бы орудовать этим топором, поэтому я дарю его тебе, надеясь, что использоваться он будет для благих дел.