Впечатлительный жрец Патревен только немного успокоился и стал наслаждаться по истине королевским угощением, как вдруг Тагил ни с того ни с сего помянул Маншуна. Бедный жрец аж вином поперхнулся. Сессибиль же и глазом не повёл.
– Увы, Маншуна среди сих достойных господ не имеется, – спокойно ответил старший жрец, улучшив момент между поеданием горбушки чёрного хлеба, который он почему-то выбрал среди всех блюд. – Хотя ему недолго уже осталось, нет смысла приближать радостный момент его кончины. На случай, если из хозяев рун имеется какой-то из ваших знакомцев, я всё же перечислю их владельцев. Мой добрый друг Партевен, вам, пожалуй, будет лучше не слушать наш разговор. Итак, череп со свечой – символ Гваты, могущественной некромантки в недавнем прошлом, работавшей на Жентарим. Слыхал она неплохо устроилась в Даггердейле. Пламя – личная руна безумного лича Азимера, обитающего в руинах Миф Драннора. Драконий череп, скорее всего, принадлежит жрецу Бэйна по имени Ксарт Кистар. Ходили слухи, что он погиб при разрушении Жентил-Кипа, но не удивлюсь, если этот мерзавец ухитрился выжить. Ну, и четвёртый символ, тот, что похож на голову демона, означает Харбета Галла, архижреца Малара. Как я слышал, он развязал целую войну далеко на востоке, в Великой Долине. А что обозначает эта башня, мне, увы, не известно.
Пока шло перечисление отвратительных личностей, с которыми ни у кого из присутствующих не было желания встречаться, на другом конце стола началась великая баталия между жрицей Тиной и чародеем Вельмотом за право называться чемпионом Севера по поеданию оладушков. Зрители и болельщики с живейшим интересом наблюдали за эпической схваткой, Диллед забавлял товарищей игрой на флейте, а Весельчак на радостях притопывал ему в такт своими козлиными ногами.