День слишком затянулся. Эта мысль не покидала мыслей Вилара, который никуда больше не хотел идти, готов был устроиться прямо в разорённом доме на ночлег, а по утру охотно бы слинял из этого места. Ну да обстоятельства решали за него. Вот и пришлось тащиться на встречу к этому неприятному типу-шерифу, который в первую встречу оставил после себя столь отвратительное впечатление и проявлял столько агрессии, что чародей предчувствовал неладное и, крепко сжимая в руках свой посох, всё думал, как бы замириться с этим Орсоном, чтобы не устраивать ещё одно сомнительное кровопролития. Презрительные взгляды местных узколобых дурней, конечно, не способствовали мирным мыслям, наоборот разжигали в душе чародея хаотичный костерок, который грозился вырваться в большой пожар.
Внутри кабака-жилища было довольно мерзко, как и во всей этой деревне. Но здесь жили мирные люди, женщины, скорбный вид которых мигом отрезвил Вилара, вернув его настрой на путь примирения. И вид покойника Пукки, который хоть и был трусом, лжецом и вообще свинским типом, вызвал в сердце только жалость. Пьянствующий с горя шериф был понятен и вызывал в этот момент былой неприязни. Чародей уселся на стул, готовый к диалогу и настраиванию мостов в пошатнувшихся отношениях. В конце концов, шериф мог бы стать и союзником, сумей Вилар сотоварищи подобрать к нему правильный подход. Но едва чародей открыл рот, как неожиданно выступил Вууднарр, пожалуй, самый странный член их пёстрой команды, чей образ мышления даже чародею с его широкими взглядами не был понятен. Речи древня вбивали очередной клин между искателями приключений и деревенскими, поэтому Вилар, предчувствуя скорое кровопролитие, глубоко вздохнул и попытался максимально смягчить удар.
- ВУУДНАРР, - рявкнул он каким-то потусторонним голосом, на который в обычной ситуации и способен-то не был. - Ты не помогаешь. Позволь мы это без тебя обсудим. Подыши пока воздухом.
- Прошу прощения за своего товарища, - это чародей уже обращался к шерифу. - Он из очень далеких земель, общаться по-нашему не обучен. Мы не хотим никакой вражды с тобой, шериф. И племяша твоего мы пытались защитить всеми силами, в одном сражении мы вместе истекали кровью. Прости, что солгали тогда о его отваге, ну да не со зла это, а чтобы смягчить твою боль от потери близкого человека. Не гневись, прошу. Я искренне полагаю, что между нами не так уж много различий, а цели у нас и того общие - и мы, и ты, я надеюсь, желаем деревне и её жителям добра. Так зачем нам враждовать? Не лучше ли зарыть топор войны и сообща дать отпор всем бедам?
Чародей несколько увлёкся, но посчитал нужным сказать каждое из слов своей речи. Он искренне надеялся, что его попытка возымеет эффект. На случай неудачи он не выпускал из рук посох, разместив его на коленях, и мысленно готов был к худшему развитию событий.