Он озирался по сторонам, пытаясь объять необъятное. Пустошь всюду. Он — один. Фактически, он уже проиграл битву с ней, однако все равно не останавливался.
Передернув плечами, он бросил торопливый взгляд на женщину, что замерла над книгой, и вздохнул, удивленный. Свет! Здесь, в этом забытом всеми месте, в этой Пустоши.. ему не было цены. Крохотный огонек в ночи. Капелька яркой краски на черно-белом полотне. Бриллиант в куче дерьма. Надежда? Или жестокая шутка Пустоши?
Пустошь. Но не Бездна. Ведь Пустошь — это лишь отсутствие всего, а Бездна — это отсутствие даже пустоты. Память его услужливо напомнила картину: он, стоящий на краю платформы, смотрит на шевелящуюся внизу тьму. И хоть даже она и под его ногами, он знал, что нет такой силы, которая бы смогла одолеть эту тьму всех ночей..
Внезапное движение вырвало его из неспешного потока собственных мыслей. Расплывчатые силуэты были уже совсем-совсем рядом — и как он только их проморгал?
Короткая заминка. Стоять и ждать? Попробовать поговорить? Или молча броситься вперед?
Он зло тряхнул головой — время для размышлений прошло!
— Разбирайтесь с книгой, — отрывисто бросил.
Вперед шагнул — раз, другой, третий. Даже когда между появившимися силуэтами и женщинами остался только он один, он не стал останавливаться. Говорить с ними тоже не стал — гары и Дор-мар начали разговор первыми, а то, что эти существа молчат, ясно показывает, что не ради беседы они предстали перед уставшими, заблудшими и окончательно запутавшимися странниками. И потому он шел вперед. Прямо и открыто, расслабленный, но при этом готовый к бою, как и подобает тому, кого отметил Ран-гар.
Он не боялся смерти, хотя Звезда влекла его не меньше, чем остальных. Однако он понимал, что есть вещи во сто крат более ужасные, чем встретить смерть физической оболочки, не пройдя свой путь до конца. Там, в зале Суда, он понял это, увидел это. И уже никогда не забудет.