Он шагал по мостику. Вперед. Сдерживая волнение, пытаясь убедить себя, что там, во тьме неизвестности, возможно, не будет ничего. Пытался подготовить себя к возможному разочарованию, чтобы оно не так сильно ударило.
Он слушал и слышал. Ни один и ни двое из здесь присутствующих имели те же проблемы с отсутствием памяти, что и он. Это легко было понять по тем странным именам, иной раз почти кличкам, которые они называли, представляясь. Он не хотел им уподобляться. Не потому, что ему нравилось противоречить всем, нет. Он не хотел сдаваться — а ведь признать, что ты не помнишь ничего, даже собственного неладного имени и придумать вот прямо тут что-то новое равносильно поражению. Ты расписываешься в собственной беспомощности, признаешь свое бессилие и терпишь поражение. Говоришь себе: «Я никогда не вспомню, кем я был; я плюну на те двадцать-тридцать лет, что прожил и просто назовусь как-нибудь». Он не хотел сдаваться. Не хотел хоронить того, кем он был, потому что чувствовал, что в его жизни было множество тех воспоминаний, от которых он бы никогда и ни за что не отказался. Начать жизнь с чистого листа? Хрена с два, верните мне мою память! Он должен сражаться за себя-прошлого. Должен.
Услышав грохот, остановился, машинально встав в пол-оборота, чуть присев и прикрыв руками голову. Что за черт?.. Темнота впереди, ничего не видно. Бросил взгляд через плечо, на тех, кто остался, решив познакомиться. Тоже ничего уже не видно. Почувствовав себя невероятно маленьким и одиноким, он все же шагнул вперед. Кто знает, может там выход открылся в скале?
Последней умрет надежда.