Райс, из последних сил тянул люк танка, чувствуя, как начали дрожать и подгибаться от напряжения ноги. Клятый люк скрипел и трещал, но не поддавался. Полностью сосредоточенный на люке, Густав чуть запоздало заметил, что дрожат не только его ноги, но и сама земля под ним. Подняв голову, он обнаружил, недобитые остатки зергов драпают прочь от останков крейсера, но восторг и радость, принесенные победой мгновенно пропали, едва Густав увидел, что из-под земли в джунглях неторопливо выбирается что-то колоссальное по свои размерам.
Мысли понеслись в голове с скоростью света: надо бежать, эвакоботы должны уже быть готовы к взлету, но если механы ковырялись пальцем в заднице, пока мы держали оборону, нам всем пиздец, но что делать с гребаным танком?!
Райс в отчаянии ударил что было сил по крышке люка. Закричал:
- Мужики! Вы живы?! Кирк, отзовись!.
Бессильный гнев наполнил его сверху донизу, он бы даже не заметил, что дл крови прикусил губу, если бы предупреждение о легком ранении не выскочило на экране перед глазами. Посмотрел с бессильной яростью на танк - у него ничего не получится. Было бы больше времени, он бы смог его раскурочить.. Или если бы рядом был кто-то из сослуживцев. Но отряд уже отступал, он, фактически, уже был тут один. И он не имел подвергать риску товарищей, приказывая помочь ему вскрыть танк.
Райс грязно выматерился, снова посмотрел на приближающегося древнего зерга. Хорошо идет, скоро уже здесь будет..
А он, старший сержант Густав Райс, неудавшийся "Призрак", нынешний "Головорез", сделал все, что мог. Этого оказалось недостаточно, несмотря на его усилия, и он все равно будет просыпаться, покрытый испариной, по ночам, вспоминая всех тех, кого он мог бы спасти, но не спас. Если выживет.
Переключив двигатели в фиксированный режим, он тяжело оттолкнулся от покореженных останков "Круцио" и рванулся, рассекая воздух, к своим.