Хохотнув в след убежавшему в дом человечку, Пааву приложилась к бутылке вина «подаренной» хасинитами. Ее прежний обладатель явно не собирался пожертвовать предводительнице Мангусов всю бутыль, но стремительно метнувшееся к желанному алкоголю щупальце было другого мнения.
Не сказать, что Пааву особо одобряла, как местных людишек лишали их запасов, но с другой стороны, если бы кто-то из хумансов осмелился «не проявить добрую волю» она сожрала бы его не сходя с места, эгоизм и прожорливость полукровки почти всегда имели более высокий приоритет, чем ее «милосердие».
Кувшин демоница сначала приняла несколько отрешенно, все еще находясь в своем рассеянно-спокойном состоянии, однако чарующий запах свежей крови сразу же достиг ее ноздрей. В следующее мгновение головные щупальца, жадно разинув свои миниатюрные пасти, устремились в кувшин, отталкивая друг друга словно каждое обладало собственным разумом. Оранжевые глаза закатились от наслаждения, когда полупрозрачные отростки покраснели от наполнявшей их крови. Щупальца судорожно пульсировали, перекачивая кровь в тело демоницы, от возбуждения постепенно раздуваясь и темнея.
- аххх… харашооо… - томно протянула она, купаясь в гуляющих по ее телу волнах возбуждения.
Чуть прейдя в себя, Пааву обнаружила что одно из ее щупалец скользнув под одежду, ползет по животу целеустремленно опускаясь все ниже, а сама она полуприкрытыми от удовольствия глазами, рассматривает нагие тела умывающихся под дождем орков. Только сейчас, с помощью вина и теплой крови, полукровка насколько же ей повезло с ее отрядом - больше трех десятков мощных, полных жизни орков, таурусов и прочих, обладая таким богатством она может нажираться до раздутого брюха каждый день. Именно «нажираться», поимо крови и свежих внутренностей, демоница питалась густым молоком и семенем, ее тело было устроено так что ее матка была, по сути, еще одним желудком переваривающим все внутри, если полукровка специально не подавляла ее активность что бы дать шанс плоду развиться. Впрочем, за всю свою жизнь, у Пааву пока что ни разу не возникало желания завести детей и поэтому она относилась к своему влагалищу как к еще одному рту, бессовестно переваривая все отданное ей семя.
В отличие от питья крови, полукровка совершенно не стыдилась подобного способа насыщения, ведь ее «жертва» оставалась жива и невредима (разве что кроме случаев когда чрезмерно демоница случайно ломала ребра или душила своего партнера). Однако прямо сейчас Пааву усилием воли подавила свой «голод», зная за собой привычку совершено терять голову единожды приступив к «трапезе». Генерал Урах вроде обещал позвать ее на военный совет, принимать участие в подобном мероприятии находясь в невменяемом состоянии было бы невероятно глупо и просто неприлично. Глубоко вздохнув, Пааву привела себя в порядок, привычно сплела из возбужденно извивающихся щупалец пару рук, а остаток плотно прижала к телу. Опять приложилась к бутылке… все же смутно понимая что это не особо способствует душевному спокойствию. Нужно было, как-то отвлечься и скоротать время до совета.
Внимание демоницы привлекли гоблины окружившие каких-то оборванных хумансов. Вернув пустой кувшин и передав рюкзак одному из орков с указанием отнести его в ее комнату, она направилась к дубу, буркнув что-то вроде «Абстраивайтесь, я щас» и уже тише «хм… хумансовое мясо прападает, непарядок».
К людишкам Пааву обычно испытывала презрение, но вид плачущей в грязи девочки, вызывал неприятное ноющие ощущение в груди. И поскольку бардак и противоречие было обычным состоянием в голове полукровки, она одновременно размышляла насколько эти оборванцы голодны - голодная кровь не слишком сытна.
Подойдя поближе, Пааву окинула гоббо презрительным взглядом.
- Харош над дитьми издиваться. Хумансы хумансами, но это хумансы Владений.
- Небось кинуть хатели, сучек на атраву мусарную да синяки на морду обминять? Хм? Сматри у меня тут.
Шагнув к людишкам, Пааву опустилась на корточки внимательно изучая их.
- Што, мелоч на совсем прадаешь? Когда кармил паследний раз? А? Дай сюда, пасмотрю.
Полукровка бесцеремонно схватила девчонку и мальчика, подтаскивая их к себе, два головных щупальца аккуратно прокусили им кожу на руках, пробуя кровь на вкус.