Настроение резко поменялось.
- Э-эм. Ну, вообще нельзя сказать, что мы их зарезали, любезнейший, - начал я вполголоса, глядя на крестьян. - Они, признаться, издохли сами, смертью хотя и тяжелой, но более чем естественной, без нашего прямого вмешательства. А уже потом, знаете ли, решили, кхм... - я замолчал, глядя на вошедшего Джека.
Без мяса и с моим топором в крови.
- Так, конина отменяется, похоже. Знаете что, я принимаю ваше донельзя щедрое предложение, - кинул я трактирщику чуть напряженно, потому что хотя и чуял опасность своей задницей, но не понимал пока, откуда конкретно ее ждать. И как ее избежать тоже. Потому, натянув на лицо свою самую ослепительную улыбку, щелчком пальцев подняв козырек кепки, я распахнул объятья навстречу компаньону:
- Дже-ек, старина ты мой! Вот и ты! Послушай, Джек, я же тебе сто раз говорил, не надо брить подмышки моим топором, он не настолько острый! И вот, посмотри к чему это привело, дружище, - приобняв за плечо компаньона, я разочарованно поцокал языком и поспешил прикрыть топор. - Надо отвыкать, я тебе говорю, от своих привычек дурных, надо! - ненавязчиво я уже уводил друга во внутренний двор корчмы. Шепнул на ухо:
- Ну ты и болван, брат, что ж ты делаешь-то! Ты мог хотя бы его вытереть нормально, а? Или спрятать куда-нибудь? - когда мы вышли во двор, я сноровисто вытащил топор и начал вытирать его какой-то ветошью и соломой, смачивая из бочки. Черт с ней, со ржой, оселком сниму потом, главное убрать доказательства.
- У них тут творится какая-то херня, я хотел конину загнать, а трактирщик на меня глянул, будто я ему предложил переспать с этой лошадью! А крестьяне? Короче, ни про каких лошадей ты и слышать не слышал, пришли пешком, два бродячих... блять... -
Я задумался. На ум не шло ничего.
- Два бродячих артиста! Ты споешь, я спляшу. Или наоборот. А пешком и в таком виде, потому что голоса у тебя нет, а я танцую кривовато. -