Остается видимо просто превозмогать, ожидая либо Мелиссу, либо чуда.
Но чуда не произошло.
И Мелисса запаздывает что-то.
Кажется, битва не несколько минут всего, а уже вечность целую длится.
Ну, уж месяц, точно.
Все красное вокруг.
Брызги крови, Капли крови, Ручейки крови.
Да, целые, блядь, реки крови. Чо уж мелочиться.
Залитые кровью доспехи и оружие ваше и лица.
Вместо боевых кличей только хрипение злобное с губ срывается.
Ноги скользят в вязкой грязи, которой стала земля кровью пропитанная .
Спотыкаетесь о отрубленные руки и ноги.
Удар. Удар. Еще.
Оружие кажется неподъемным и из ладоней, скользких от пота, выворачивается.
И кричат умирающие люди, бросаясь на вас со своим жалким оружием.
И со своими неумелыми движениями и слабыми, мягкими телами.
А вы из рубите.
И кромсаете.
И протыкаете.
И Даже шеи, при случае сворачиваете.
И колени ломаете.
И челюсти отрываете.
Просто праздник насилия какой-то.
И враги не выдержали. Скуля, отступили. И рванулись в лес, кто в живых остался, завывая от ужаса. Спотыкаясь и падая.
И Дрозд, без единой царапины бой окончивший, устало вздохнул, провожая убегающих недобрым тусклым взглядом. Хотел было в спину им что швырнуть, да сил руку поднять не хватило.
И Хурт, от боли морщась, молитву хрипит, запинаясь и пытается обломок ножа. неприятно скребущий о зубы, из щеки вынуть.
И Шип, помятый, но несломленный из-под кучи им же и нарубленных врагов выползает.
И Кор на землю повалился, смеясь от радости, что живой и кровь с разбитого лица утирая.
И Джек довольный заматывает раздробленную ударом молотка кисть правой руки тряпицей, чтоб кости переломанные торчащие не видеть и не расстраиваться.
И Даже Освальд, чей меч в начале боя сломался, через что рыцарь был мгновенно сбит толпой с ног и сильно потоптан, кряхтит, подавая признаки жизни. Доспехи его помяты и сам он помят, но не отчаивается.
Мужичье его из доспеха пыталось выковырять, словно гурман улитку из панциря. Но так и не смогло как следует.
Сломанные ребра? Разбитое помятым забралом в мясо лицо? Ерунда. Царапина.
Скребет пальцами по забралу, пытаясь его открыть. Невыходит. Очень уж помялось.
А Гэрри и Кляйн лежат и не шевелятся. У Кляйна шея свернута а у Гэрри из глазницы потертая рукоять серпа торчит. Померли парни. Совсем.
А небо такое высокое и голубое.
А облака летят по нему такие белые и пушистые.
А ветерок такое ласковый. Лица разгоряченные остужает и волосы весело перебирает.
Словно говоря "Не расстраивайся, братюнь, все хорошо будет"
И Вы глотнули воздух полной грудью .
А вокруг кровища, грязь напополам с кровью и пахнет дерьмом потом и смертью.
Победа?
Победа.