Первым делом Джек по сторонам поглядел. Забрало откинул, воздухом подышал свежим. Потом уже шлем с головы стянул и тряпкой какой-то получистой сначала рожу вытер от пота, потом лысину промокнул. Отошел в сторонку, в коленки руками уперся, полуприсел эдак - да и проблевался в кусты. Отдышался чуток, потом опять проблевался, уже пожиже. Хотя там и так желчь одна, не жрамши-то.
После проблевки вроде как полегче стало, в глазах искорок поубавилось, хотя в висках еще ломило. Но это скорее мелкие неудобства, по сравнению с тем, что у других было. Потому Джек принялся заниматься самым главным, что ложилось на его плечи, как целого и невредимого (почти, мало ли по кумполу получил, херня какая), а именно - обшарить карманы трех рыцарских трупов. Четвертый на труп не очень походил, так, какой-то гуляш остался, вперемежку с железной стружкой.
Обшмонав трупы - те, куда Шип свою руку не приложил - начал сноровисто шмонать и сумки седельные. Там добро уже другое найти можно было, как то - жратва, питье и прочее полезное в пути.
Закончив с этим, Джек, сгрузив все ценное и не очень в одну сумку (ну, может две их было), положил их возле Кляйна со словами:
- Вы, братаны, не ссыте. Потом поделим, как подальше от сюда уберемся, без базара вообще. А ты, Герман, как на ноги подымешься, выбери себе что-нибудь из железа. Можешь у покойного Голодного тоже позаимствовать, ему уже все равно. -
После чего, попросив Хурта подержать, откромсал заднюю ногу у самой здоровой лошади. Потом вторую. Так, чтобы прямо с половиной крупа получилось. А потом Мелиссу попросил мечом срезы припалить, чтобы кровью не капала. Из уздечек и кусков рюкзака-куртки покойного Голодного сделал перевязь, типа. За копыто чтобы привязать и через плечо нести и вручил одну ногу Дрозду, вторую себе оставил. Прикинул, да и отдал вторую сумку с наваром нести Хурту, потому как Шипу хоть и доверял, но только не в вопросах личного обогащения.