Нормуль все. И дождь перестал.
Сразу как-то легче стало.
Тащитесь по грязи, окруженные голубым зловещим светом.
Как некие призраки, панимаешь. Такие. Паскудные, грязные и с харями гадкими.
И вооруженные до зубов. И ругающиеся словами нехорошими.
Сил уже не осталось никаких. Грязь в сапогах хлюпает. Мокрая одежда к телу прилипла.
А тут еще неприятность.
Небольшая.
Уэлша медведь задрал.
Дела такие. Уэлш, значица, поссать отошел к деревцам. Природа значится потребовала.
Ну, он кое-как юбку доспешную подтянул, У брэ шнурки развязал, достал хрен и струю могучую пустил.
И, вот незадача, прям на медведя, у дерева спящего. Или еще что делающего, тут уж для истории не важно.
А медведь злющий оказался. Шатун видимо. Зима скоро, спать хочется. А тут оказия такая. Мало кому, в общем-то понравится.
Ну, и подрал он Уэлша насмерть. Быстро так подрал. За несколько секунд.
Брюхо вспорол, голову почти оторвал.
Все в кровище, медведь орет. Наемники орут.И все это ночью в голубом мистическом свете дрожащем.
Жуткие дела.
Мишку зарубили конечно сразу. Животное против вооруженных бойцов не сдюжило.
А Уэлшу не помочь уже. Колдун, высунувшийся из телеги так и заявил, что дескать колдун—он колдун а не Спаситель сияющий и мертвецов воскрешать не могет.
А потом Колдун хмыкнул и привал объявил.
Раз уж печалька такая случилось.
Да и медвежатину, как сообщил мэтр Игнациус шибко охота захавать.
Ибо от нее шибко мужской силы прибавляется и равновесие жидкостей организма укрепляется.
А уж лучшего мастера готовить медвежатину, чем рекомый мэтр Игнациус, так и в целом свете не сыщешь.