- Запоет, - самодовольно проговорила чумазая ведьма и принялась за организацию очередного ритуала. Из сумки Черной Мамбы на свет появились различные интересные вещи: огарок черной сальной свечи, несколько перьев какой-то птицы, несколько ржавых крючьев, сделанных будто бы специально, чтобы терзать плоть, моток крепкой бечевки, колышки из черного дерева, пузырек какой-то жидкости, затертая монета.
Для начала выбила искру, зажгла от фитиля лучину, от лучины свечу. После чего принялась за сам ритуал.
Покружив вокруг трупа, ведьма чуть подвинула его, сориентировав головой к западу, разложила тело "звездой": раскинутые руки, разведенные максимально широко ноги. После чего, даже не поморщившись, вогнала один за другим крючья в конечности мертвеца (два в запястья, два в лодыжки), с помощью кольев и бечевки растянула, будто на препарационном столе. Мурлыкая под нос слова заклинания (остальные и не заметили, когда началась волшба), Черная Мамба продолжила свои манипуляции: положила пригоршню перегноя на грудь ("Черной землицы, чтоб жизни не вдохнул!" - приговаривала ведьма), засунула покойнику монету под язык ("Ври, да не мне!"), полуистлевшие веки натерла пахучей жидкостью из пузырька ("Спи, да не спи!").
Наконец, закончив, сожгла в пламени свечи перья, на несколько секунд застыла с закрытыми глазами, после чего громко произнесла:
- Kujibu bibi, mtumwa nguvu! - и, повинуясь чарам Черной Мамбы, труп дрогнул.