Парнишка, коротко кивнув, пулей метнулся в палатку. Минуту спустя он вышел оттуда, держа в руках металлические доспехи. Оруженосец не обманул, все блестело, но не как новенький авто, а скорее как хорошо начищенная старая ложка-нержавейка. По всему металлу шли царапины, потертости, мелкие вмятины. Словно эту броню не раз выпрямляли.
Подросток помог одеть Ричарду всю амуницию (кроме шлема), которая весила никак не меньше двадцати килограмм. В таком обмундировании быстро не побегаешь.
Паренек помог Батлеру взобраться в седло. Конь нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
- Ваше копье, сир.
Оруженосец подал Ричарду длинное, тяжелое копье. Рукоять была длинной, что позволяло крепко зажать ее подмышкой.
Шлем и щит мальчик продолжал держать в руках. Когда толпа взревела, он перевел взгляд на арену. На его лице легко читались восхищение и зависть.
Три заезда понадобилось рыцарям, чтобы один из них, к копью которого была привязана красная лента, эффектно сломал наконечник о броню противника.
Толпа взревела, восхищенная мастерством и зрелищностью происходящего.
Когда рыцари покинули арену, появился герольд, произнесший вдохновительную речь о двух следующих участниках, об их честности, храбрости и благородстве.
Восхваляемые рыцари не заставили себя долго ждать. На этот раз оба рыцаря подъехали к стороне Стюартов. Один из них, гордо восседающий на огромном сером коне, подъехал к месту, где сидела Элиза. Это был молодой мужчина лет двадцати семи - голубоглазый брюнет, на правой щеке кривой шрам, который как ни странно не портил его лицо.
Он внимательно посмотрел в лицо Грей, и, нагло улыбнувшись, склонил перед ней копье, ожидая знаков милости.