Сырой тяжелый воздух, пропитанный испарениями реки, заполз в легкие. Появилась мешанина ненужных запахов, обычно снимаемых фильтром маски, непривычных, отвлекающих.
Теперь, когда тело подкрадывающейся в воде рептилии не подсвечивалось на дисплее, охотнику оставалось полагаться только на свое зрение и реакцию, на внимательность и способность уловить тот момент, когда продолговатая ромбовидная голова с большими ноздрями взрежет водную гладь перед тем, как все огромное чешуйчатое тело превращается в убийственную стрелу, в туче брызг вырывающееся из воды.
Самая страшная атака водного охотника - первая, когда он старается рывком сомкнуть челюсти на шее жертвы и резким поворотом всего тела от могучей пасти до кончика мощного хвоста свернуть ей шею, а потом утащить бьющееся в судорогах полумертвое тело в реку.
Он успел увидеть неясное движение на поверхности воды, крошечные водовороты, выдающие зарождающуюся атаку врага, прежде чем водная гладь взорвалась фонтаном, и из самого его центра вперед метнулась зубастая смерть.
Костяной стук, с которым сомкнулись челюсти, возвестил миру, что рептилия промахнулась, лишь задев плечом ушедшего в сторону яутжа, и все равно Охотник ощутил огромную скорость и массу зверя. Копье тоже не нашло слабого места на теле жертвы, лишь оставило борозду на толстой шкуре около морды, не сумев пробить кость. Ничья. Но после броска ящер плюхнулся на берег. Он был все еще опасен - похожий на бревно хвост, толстый череп и сильные лапы - очень опасен, прекрасный трофей, но такого сокрушительного в своей стремительности натиска, как первый, уже можно было не опасаться.