Нет, не видать ему легкой жизни, а вернее, смерти. Может, оно и к лучшему, вот только пить хочется, терпежу нет, уже представил ее, воду, во всех видах, разве что, моря еще не было, но это трудно в Пустошах море представить, бабушкины сказки, счастливое детство... Вот странное дело, так вспоминаешь, никакого счастья вроде и не было, не с чего, а все равно, первый пугач вспомнишь, что своими руками смастерил, а потом жука по стене ползущего из него насквозь прострелил, так что на стене клякса после осталась на года, а у самого пугача дуло разорвало еще ― и смешно, и грустно, а помнится, что счастье было, и радость ― даже в горле щекотно. Хотя чего радоваться? А вот... Однако, стреляют... Из пулемета лупят... И Лервилль недалеко, вконец рейдеры обнаглели, посреди бела дня возле города засады устраивать, странное дело... Странное... Не могли же они на турели переть... Впрочем, неважно это сейчас, пить... попить бы.
― Сука... ― Согласился хрипло, едва разлепив спекшиеся губы. ― Слышь... попить дай... Не дотяну... до Арены... сдохну...