Флорида, полдень, середина недели раскаленного лета посреди апельсиновой плантации Таллахасси. Билли негр. Билли и не Билли, Джеймс Даррелл Салливан, вроде так его звали. Хотя никто его так не называл, все звали "Кузнечик" - худой, длинный, и нескладный.
Так вот, брел Джеймс "Кузнечик" Салливан по плантации, с мешком, да под палящим солнцем. Время от времени бросая взгляд на порванные башмаки, в которые все время попадала земля, и из которых через дыры выглядывали пальцы, как детишки в окошко из соседнего сарая в ожидании мамы. Тут Билли понимает, что по спине его течет что-то. Липкое, вязкое, мешок пропитавшее......кровь. И что в мешке-труп. Надсмотрщик. Большой Хью. Ворвался к ним ночью, схватил сестру Джеймса, и потащил куда-то. Конечно, было страшно, но он пошел за ним, прихватив серп. Как увидел что Хью с сестрой делает, так взбесился. Когда очнулся, не было никого, лишь труп изуродованного Хью. Сложил в мешок, и ушел оттуда. Поди уже хватились его, да и то что Хью нигде нет, заметили. Обернулся, и точно, вдалеке - всадники. Бросил мешок, да бегом, к деревьям, даже не осознавая, куда бежит. Лай собак все ближе, и слышен уже топот копыт, и крики "Живым брать, на висилицу, гаденыша". Вдруг спереди, улюлюканье, красные тела в боевой раскраске, стрелы. Индейцы.
Джеймс Даррелл спасен, но все же страшно, и непонятно.
Его ведут к вождю, который ему говорит, что поскольку они спасли его, он обязан жениться на его дочери. И выводят дочь. А она старуха, да еще и толстая. И думает "Кузнечик", что может лучше на висилицу....И бьют там-тамы, песни поются, а ведут его на брачное ложе...
Тут Билли просыпается, и понимает, что не там-тамы это, а телефон, и звуки выстрелов. По ощущениям, во рту ночевала стая койотов, а в голове прошел чемпионат по футболу. Поморщившись, Билли нащупал телефон, и снял трубку.
-Доставка пиццы, готовы принять заказ.