Глейзер:
Взмыл ввысь, опустившись мягко на ближайший барак.
Элегантно заложив руки за спину, гордо прохаживаешься по крыше, стуча подковками своих позолоченных берцов.
Пронзаешь туман орлиным взором.
Туман пронзается. Корчится и испаряется, чтоб не мешать тебе осматривать достопримечательности городские.
Хозяйским взором окинул бесконечно тянущуюся ввысь стену Города из черного обсидиана.
Откуда-то ты прекрасно знаешь, что высота ее, как и все в Городе понятие непостоянное.
Сейчас вот особенно высокая. Наверное так надо.
Обернулся.
Бараки тянуться вдаль.
Чувствуешь затаившихся в бараках падших. Мелкие их рабские душонки. Ничтожные желания и затуманенные мыслишки.
Презрительно ухмыльнулся.
Перевел взгляд дальше к свалке и краю мира с серебряными сетями.
В общем то, конечно сети далеко, и видеть ты их не должен был. Но видишь. Может расстояние уменьшилось, может заслуги твои позволяют или могущество личное.
Заводские трубы вдали потом обозрел задумчиво. Жгут что-то. Может трупы а может мусор. В общем, кроме трупов и мусора особо и нет вроде тут ничего.
Троих людей бредущих к городу углядел. Или не людей. Три черных точки вдали. Ползут неспешно. Рассмотреть не вышло. Еще одна точка с неба рухнула и вновь вверх метнулась. И никто больше не идет.
Линда:
Плюшевый заяц в твоих руках беспомощно взмахнул лапкой.
Всем своим видом выражая: «Хозяйка, я всего лишь только потрепанная детская игрушка. Откуда мне знать ответы на твои вопросы.»
В общем то, конечно, ничего удивительного.
Раз уж плюшевый заяц не смог раскрыть тебе тайны Города, придется самой выяснять.
Сосредоточилась.
Где болит у Города?
И увидела.
У Города болит везде.
Мостовые болят и площади. Дома болят очень. Небо болит и туман и воздух.
Стены болят невыносимо а то, что за стенами, еще больше.
Копацки у Города болит, Светлана и Максим болят у города,
Вик болит очень и Влад...
А потом ты очнулась. Сидишь, привалившись к стене и тихо хнычешь. Сопли кровавые по лицу размазывая. Невыносимо плохо себя чувствуешь. Повредила тебе сильно попытка город почувствовать. Голова раскалывается от боли.
И одежда как-то странно на тебе сидит.
Больше вроде стала.
Ужас к горлу подступил ледяным комом.
В неприятном озарении, поняла, что это не одежда стала больше, А ты меньше.
Взглянула на ногти. Заострились неприятно. Языком по зубам провела. Клыки тоже вроде чуть длиннее и острее стали. Не как у вампиров в кино, но ощутимо.
Трясущимися руками протерла кирпич ближайший, заставив его зеркальным стеклом обратится.
Всмотрелась в свое отражение.
Вздохнула с облегчением. Лицо твое. Не во что не превратилась значит...
Только...
Только нос заострился немного... И чуть длиннее стал...
И подбородок тоже.
А лоб, кажется чуть уже...
Почти не заметные изменения. Со стороны может и не видно.
Но ты видишь.
Влад:
Закрыл глаза. Сосредоточился.
Сосредоточился. Сосредоточился.
Ничего.
А нет. Кое-что есть. Треснули плиты перед тобой и, словно диковинное растение, лом из-под земли вылез.
Полтора метра длинной. Один конец хорошо заточен, а в середине некое подобие рукояти, красным бархатом обмотанной.
Ощущая себя, просто таки королем Артуром, взялся за ледяное, покрытое инеем, железо и потянул его из камня. И вытянул.
Взмахнул несколько раз штуковиной этой. Легко машется. Подумаешь, килограмм двадцать весит. С твоими новыми силами, можешь им как тросточкой бамбуковой махать.