Шлепая набравшей воды обувкой Патрик выбрался на берег. Едва не упал, оступившись на крутом, глинистом спуске, но все же удержался. Охо-хо, вот была бы незадача - промокшему до нитки, дрожа от холода сидеть в засаде да ждать "загонщиков". Уберег Господь. Как и тогда...
Равнина. С высоты Рино она казалась бескрайней, и лишь прорезающий ее блестящей змейкой ручей, да такие же, вырастающие вдалеке холмы, разрушали иллюзию морской глади. А ведь еще чуть-чуть, и можно было представить себя на борту парохода, везущему тебя, молодого и полного амбиций, навстречу россыпям золота западного побережья. Воспоминания среди воспоминаний.
Колоны синих мундиров на лошадях врезаются в эту зеленую, колышущуюся равнину. Реющие на ветру флаги, разливная медь звонкого горна - седьмой кавалерийский полк во всей красе. Неожиданно волны высокой травы и кустарника окутываются сизым дымом. Подобно приливу, появившись словно из-под земли, воины шайеннов устремляются в атаку. Индейцы приподымаются над зарослями, палят из ружей и снова ныряют в них, перезаряжаются, бегут вперед, чтоб снова высунуться и выстрелить в ненавистных им бледнолицых. Дикари проигрывают в выучке. но проклятые кусты спасают их от ответного, более слаженного огня. Их много, очень, но вместе с тем их нет, не видно за травой и дымом. Отчего кажется, что краснокожих еще больше, и страх закрадывается в душу, и уже не так тверда рука.
Патрик моргнул, прогоняя образ минувших дней. Нагнувшись сорвал пятерней пучок травы, поднес к разбитому носу, вдохнул.
- Скоро зима. - промолвил к чему-то ирландец. - Не все увидят снег.
Сбросил с плеча винчестер и припал к земле.