Реддингтон
Хотя Уэйн ни разу не участвовал в деле такого масштаба (шутка ли, сорок тысяч долларов в одной кассе!) и такого риска (столица штата, сотни офицеров, армия, да и суд рядом - если что, сразу и приговор состряпают), на его счету было все-таки много налетов и разных опасных предприятий. Ему уже приходилось переносить томительное ожидание последних часов перед нападением, а подобные переживания в десятый раз всегда слабее, чем в первый или второй.
Поэтому Уэйн не сильно нервничал, а даже если нервничал - виду не подавал. Проверил еще разок-другой всё снаряжение. Боуи хищно блестел всем своим футом остро отточенной стали. Барабан револьвера вращался и щелкал, приятно холодил руку, и вообще, если один глаз закрыть, а второй немного прищурить, кольт можно было не отличить от изделия, только что покинувшего мастерскую в Хартфорде. Ну а винтовка так и вообще была красавица. Для седельной петли она, пожалуй, была длинновата, но Уэйн на войне привык обращаться с мушкетом, который был куда более громоздким и неуклюжим.
В общем, сам себе бандит казался до невозможности грозным и опасным, и таким же должен был выглядеть в глазах обывателей из Де-Мойна. Ну и хорошо. Пусть боятся и отдают свои денежки, пусть не злят Сухого Лога!
МакНамара
Ирландец, напротив, был немного на взводе. Стрелок он был опытный, а вот бандит - не очень, и никак не мог взять в толк, хорошо или плохо то, что ему доверили такую важную, по его мнению, роль. Не постоять на стрёме, лошадей посторожить, не прикрыть подступы, а расправиться с вооруженной охраной. То ли его тут держали за лучшего бойца, то ли решили подставить под удар на пару с Итаном. С другой стороны... если МакНамара имел что-либо против, надо было раньше заявить об этом, и тогда главарь весь план мог бы поменять. Теперь уже как-то поздно было что-то предпринимать.
Треньканье напарника на гитаре только мешало успокоиться и собраться с мыслями.
Все ж таки неуютно было идти на дело с малознакомыми людьми. Но, делать нечего, назвался жеребцом - беги в табуне. По крайней мере, живот набит, конь накормлен, а патронов достаточно для хорошей драки.
Де Лоренци
Крис был в нормальном расположении духа. Ему, в конце-то-концов, не самое сложное задание досталось. Только бы не начал этот Малхолланд чудить, а то выкинет ещё чего-нибудь. Крис упаковал свои вещи, проверил сумки, и его посетила невеселая мысль, что если с ним что случится, а конь его убежит, сгущенка останется в сумке, и он, как бы не изворачивался, не сможет ее достать. А ведь банка-то уже пробита, и Медок наверняка учует сладенькое.
Де Лоренци прогнал прочь эти мысли. Пожить он вроде как успел, да нажить не вышло, а значит и помирать рано.
Музыка помогла ему отвлечься от грустных мыслей. Делов-то. Зайти, припугнуть, подстраховать с тыла если что. Вроде все продумано. Справимся. Вот только неприятно, что все это уже не завтра, а сегодня. Через пару часов. Немного захватывало дух. Совсем немного, виду-то он не показывал, как перед экзаменом в Военном Институте. Боже, как давно это было. Воспоминание из другой жизни. Нету уже того мира, и сам Крис уже совсем не такой, как прежде, и если бы его сейчас вернуть в прошлое, ему там было бы нелегко, совсем нелегко.
Гитара плакала у него в руках, как будто сожалея о его непутёвой судьбе. Нет, это всё наваждение. Ему ещё пройти много дорог. Всё будет нормально завтра. Ох нет, не завтра, уже сегодня.
О'Нолан
Пути Господни неисповедимы, это Патрик знал твёрдо. Но иногда он жалел, что Господь, наградив его твёрдостью и рассудительностью, не дал мудрости, чтобы понимать, где и зачем суждено пройти Патрику свой земной путь. Что есть искушение, а что испытание? Кто послан ему для поддержки, а кому он сам должен служить утешением? Как понять, чего же именно хочет от него Всевышний?
Только по наитию да по рассуждению скудного разума, как говаривал преподобный О'Салливан, выпив "для здоровья", как говорил он сам, стопку-другую. Преподобный О'Салливан давно уже помер от колик в животе, но Патрик и сейчас помнил его укоризненный взгляд, и сейчас будто чувствовал его на себе. До сих пор-то он в целом не сомневался, что пришел сюда, чтобы помогать людям вырваться из пелены страстей и греховных побуждений, но никаких знаков, как действовать дальше, Всевышний не подавал. И получалось... получалось, пока что, придётся О'Нолану посодействовать им в их бандитском предприятии. А ведь они собираются не стёкла бить - предводитель в своем плане ясно расписал, что охранников в банке надо убить, быстро и жестоко, не оставив времени для покаяния, для молитвы...
Пути Господни неисповедимы. Патрик хмурился и качал головой, а стружки летели из-под его ножа. Время шло, и деревяшка в его руках постепенно приобретала нужную форму. Но вот Закари тронул его за плечо.
- Всё, пора, - сказал он. - Ты там на мельнице ещё хотел что-то оставить. Так самое время выезжать.
Вынужденное безделье постепенно подходило к концу. Первым оно закончилось для Патрика. Его напарники - Закари и Алан, уже собрались. Закари был невозмутим, как обычно, Алан немного бледен, но спокоен, разве что то и дело бросал взгляды на свою винтовку - мощное охотничье оружие системы Ремингтона. Было интересно, откуда у небогатого, судя по всему, молодого парня такой дорогой ствол.
- Всё, - хмыкнул Алан. - Мы пошли.
- Удачи, - махнул рукой Картечина.
- И вам, парни. Я за ними пригляжу, босс, - ухмыльнулся Закари. - Прикроем вас, как надо, не волнуйтесь.
- Ладно, до встречи.
- Привезите нам наши денежки, - поборов волнение, непринужденно кинул юноша.
И три всадника тронулись в путь.