Погружаясь в раздумья, услышал голоса женские. Девица какая-то, что ли? Не пускает её старая коза из дому - неужели у Гектора и дочурки имелись? Хоть убей, а вспомнить не смог. Может, еще одна служанка на улицу рвётся. Хмыкнул, когда миска шлёпнулась рядышком - бобы. Пар идёт, пахнет вкусно. И лепешка - вроде, не черствая, не сухая.
Взглянул на старуху, вернее, на спину её. К дому направилась.
- Мучас грасиас, - мысленно поблагодарил старую крестьянку. Взял лепешку, зачерпнул ею немудреную горячую кашицу. Жуя неспешно, поглядывал на горизонт - туда, где эти засели эти пендехос с винтовками, на резвых конях. Они тоже устали, но их больше. Они ждут, что Бучо будет отсиживаться здесь, пока грязные крестьяне не выпнут его со своей земли, ждут, что Бучо попробует сбежать от них, прихватив запасного коня.
Они не ждут, что Бучо придёт к ним сам. Никак не ждут. А кто бы стал?
Бучо ухмыльнулся, представив, как его здоровенный тесак, сверкнув в ночи лунным блеском, пронзает спину дозорного, в то время как его потная ладонь зажимает безликому парню рот. Мертвые не гоняются за живыми - только в мрачных сказках полуслепых бабок. Как только живые становятся мертвыми, им больше нет дела до этого мира, до его суеты. И золото мертвецам ни к чему.
Убить их всех. Да. Это решило бы все его проблемы.
Бучо ел. Размышлял. Планировал.