Неудивительно, что враги старались прорваться сюда, к колеснице предводителя. Это было опасно, но и хорошо - Медные Щиты наносили врагу потери, а раз здесь враги наседали, значит, в другом месте, сильнее натиск был у менассцев.
Увидев воина в железных доспехах, что выделялись среди меди и бронзы, Алкидизаар сразу понял, что этого молодца прислали по его душу. Софил мог бы и не называть себя - его подвиг (и скандальный подтекст этого подвига), как и изображение на его щите, были широко известны. Но если Кносс, лучший воин Антилоха, не побоялся бросить ему вызов, то и Аквилаю, лучшему из Медных Щитов, которые все до одного были отборными бойцами в Каласирии, нечего было бояться филикилянина.
- Кашалот! Вот для тебя достойный противник! - воскликнул тиран. - Мою колесницу за голову этого громилы!!!
Голова стоявшего рядом предводителя гвардии была закрыта шлемом, но Алкидизаар и так знал, что на его бесстрастном и жестоком лице, перечеркнутом шрамами, нет ни усмешки, ни страха, только холодная решимость безжалостного убийцы. Яростный порыв Софила, подкрепленный обожанием своего полководца, давал ему возможность бесстрашно бросаться на любое число врагов, но в поединке героев трезвый расчет значил больше.
- Воины! На защиту правителя!!! - рявкнул подобный башне знаменосец Милон, чтобы три-четыре бойца из третьего ряда отступили к колеснице и прикрыли защитника отечества, если найдутся другие ретивые искатели славы.
Алкидизаар сглотнул пилюлю. Удастся Аквилаю сбить спесь с наглеца, или нет - Медных Щитов всего пол сотни, и вступить в схватку наверняка придется.