Хриплое, сбивающееся дыхание. Кровавая пена на губах. Звук сражения доносится словно из под ватного одеяла. Тяжелые, оглушительные толчки сердца, бьющие в висок как безумный звонарь - в колокол.
Это конец.
Под ногами заходится кашлем раненый Ульфгард. И повсюду лица врагов, сливающиеся в одну торжествующе-оскаленную маску.
Широкий, размашистый удар молота поверг в пыль очередного варвара. И перекрывая хаос битвы, разнесся по округе хриплый голос орка, нескладно, неумело горланящего последную песню.
Ты укрой меня, закат,
Покрывалом алым,
Руки мне, трава, повей
Смертной пеленой.
Вечный выбирать постой
Мне пора настала...
А ты гуляй, мой добрый меч -
Да только не со мной.
...Альберих тяжело опустился на колени, выронив клинок. С победным ревом враг заносит над его головой топор. Перекат, удар - варвар хватается за лопнувшее колено, и острие рукояти молота находит его горло.
Мне постель постелет ночь
Посреди дороги,
Чтобы путника вовек
Не коснулся страх.
Изголовьем вечным мне
Станет склон пологий...
А ты стреляй, мой верный лук -
Да не в моих руках.
... Словно заговоренный, бешено крутится орк под сыплющимися со всех сторон ударами. Молот без остановки разит дюжих супостатов. Ладони скользят по рукояти оружия, по самое навершие покрытого горячей кровью. Шаграт не замечает этого.
Уведет меня рассвет
По росе холодной,
Заседлает в долгий путь
Рыжего коня.
Я назад не оглянусь,
От судьбы свободный...
А ты храни, мой крепкий щит -
Да только не меня.
... В левой лапе орка пляшет двуручная секира Ульфгарда. Вторит ей Громобой в правой. Стальной вихрь бушует над головами раненых друзей Шаграта. Беснуются враги, не в силах совладать с берсерком. Он неуязвим, пока не спета до конца песня. Тело его движется само, за пределом человеческих возможностей, а рассудок растворяется в торжествующем, очистительном, ревущем огне погребального костра.
А придет полдневный час -
Тень моя сотрется,
Заблестит среди камней
Чистою водой.
Тяжким шлемом зачерпни
Воду из колодца,
Чтобы я в последний бой
Мог пойти с тобой.
Одними лишь губами шепчет орк последние слова. Он уже не слышит победный голос рога, не видит, как сминает и обращает в бегство варваров тяжелый клин королевских рыцарей...
... Орк открыл глаза и непонимающе уставился в потолок походного лазарета. Вполне материально пахло мокрыми простынями, кровью и лекарскими присыпками. Стоны раненых также не оставляли сомнений в том, что это не загробный мир. Он что, жив?!
Шаграт рывком сел, и на глаза навернулись слезы - тело прострелило адской болью. Похоже, болело вообще все, вплоть до волос и ресниц.
Кривя рот и стараясь не стонать, орк огляделся - по правую руку лежал Альберих. Тоже вполне себе живой. По левую... лежали доспехи Ульфгарда и его топор. Шаграт вопросительно уставился на санитара, и тот кивнул, отводя глаза.
Вот так. Песня никогда не звучит зря.
Стон не боли - отчаяния словно звериный рык вырвался из груди орка. Обессилев, он откинулся на подушку и провалился в беспамятство, чтобы в бесконечном последнем бою снова и снова не успеть закрыть спину товарища от копья...