Саргон запер дверь на засов. Проверил. На всякий случай загородил вход еще и столом. Он, конечно, был выносливее обычного человека, но сегодняшний день и ночь, забег сквозь бурелом, схватка со стражей, попойка с Корганом, плотный ужин, возбуждение предстоящей близостью с Широй и яростная, кровавая разрядка вымотали даже его, так что киммериец был уверен - спать будет, как убитый, а значит, сон не будет чутким.
Гамак, рассчитанный на хозяйку заведения, пожалуй, был слабоват для двоих, а для рослого киммерийца еще и короток, но Туноги привыкли ночевать не то что на каменном полу - на голых скалах, колыбельной им с детства служил вой волков, а сказки на ночь рассказывал ледяной ветер.
Он снял пояс и повесил его на спинку стула, но нож положил на пол, чтобы тот был под рукой в случае нападения. Крыс воин не боялся - в конце концов, ему приходилось их есть. Пусть городские крысы боятся его сами, если они не глупее своих "диких" товарок.
Молиться ему было некому, а значит, единственное, что оставалось сделать, прежде чем провалиться в царство снов - погасить свечу. Саргон повернулся к своей спутнице, кивнул в сторону светильника:
- Ты боишься темноты?
Только сейчас он заметил, что Махаон вымыли и облачили в новые одежды вместо изорванных, просоленных в морской воде жалких тряпок. Сам он пренебрег купанием - было не до того.
Он мягко притянул её за руку, наклонился и попробовал уловить, чем пахнут ее волосы, безжалостно обрезанные, но все еще красивые - он помнил, как они отливали красным золотом в отблесках костра. Всего лишь два дня назад.
От него самого сейчас пахло, наверное, выпитым пивом, разлитым вином, кровью и морской солью.
Он не удерживал её.