- Ты ситэ раб.
При этих словах Саргон усмехнулся и покачал головой. Люди думают, что раб - это тот, на кого надеты кандалы. Но он-то знал, что раб - это внутри. Раб - это когда ты боишься хозяина. Не наказания даже, а его самого. При этом не важно, ненавидишь ты его или любишь. Страх делает рабом, а не цепи. Поэтому рабами были и дети рабов - их воспитывали в страхе. Страхе не угодить, страхе не понравиться, страхе быть проданным, словно вещь.
Киммерийцы учили детей не бояться никого. Даже богов. И главное - не бояться самого страха.
И он тоже будет учить этому своих детей. В какой бы стране они не родились. И в какой бы край их не забросила судьба.
Он следил за появляющимися на песке полосками. Квадраты с дырами... наверное деньги. Деньги в этом мире делали каких угодно форм, размеров, чеканок... хотя платили ими всеми, по сути, за одно и то же - за пот, за кровь, за верность и за предательство.
Сказать ей, что на родине он был богат? Хотя, как потом узнал, достаток всего его племени не шел в сравнение с состоянием среднего Аргосского торговца. Наверное, не стоит.
Он просто кивнул, что понял. И задумался.
Что будет дальше? Ну, скажем, завтра они доберутся до гор и найдут здесь какой-нибудь поселок. Или даже город. Положим, их даже не забросают камнями. Какая бы дыра это не была, маловероятно, что здесь не говорят на аргосском. Ему надо попасть на материк, но денег-то как раз ни гроша.
Можно наняться к какому-нибудь капитану. Хотя не факт, что это снова не закончится кандалами и веслом. Можно попробовать проехаться на судне "зайцем". Рискованно. Можно воевать. Кто-то с кем-то везде воюет, достать бы только меч и одежду.
А она? Останется здесь? Или поедет тоже на материк? А куда? В Мессантию? Все равно у нее никого там нет. Взять ее с собой? Она, конечно, женщина, но человек свободный. Пусть сама решает.
И он задал, наверное, самый сложный, за сегодня, вопрос. Потому что ответ на него нельзя было нарисовать.
- Ты говорила: воттат. Воттат - это хотеть.
Чтобы было понятно, он показал на сорванный недавно плод, лежавший рядом.
- Я хочу плод.
Потом взял и вырвал кусок зубами. Проглотил. Отложил в сторону. На чем еще продемонстрировать?
- Я хочу быть свободным. Не рабом, - он снова сделал вид, что его руки скованы. - И я не раб, - раскинул руки в стороны, "разорвал" воображаемые кандалы.
Огонь дружелюбно потрескивал рядом.
- Я хочу тепла, - подвинулся ближе к костру.
- А чего хочешь ты?