Стылый смотрел, как слеза плавит гипс. Он видел и пострашнее, видел, как слезы стирают лица у настоящих людей, как они становятся блёклыми и серыми. Убитыми, как немощеная земля в людном месте, на которой не растет трава, настолько она утрамбована и усеяна сплющенными бычками и пятнами жвачки.
У женщин от слёз, у мужчин от водки. Да, Зона таких лиц немало наделала. Хотя... без неё их что ли мало было? А вот что бы ты сам без неё делал?
Не знаю. Не знаю. Представить даже не могу. Пробовал же. И не вспомнить толком, чем занимался-то, так, время убивал, дни на часы разменивал, за часы деньги получал, на деньги покупал возможность существовать в новых днях. Толчея какая-то бессмысленная. Суета.
Стылый поежился. Белое настоящее лицо, но он знал, как быстро его размоет и растворит. Он не хотел на это смотреть. Он подошел совсем близко и осторожно прижал куклу руками к груди. Нет страшнее зеркала, чем другой человек.