Чем закончить эту историю? Пожалуй, ее началом. Те, кто поставил финальную точку в длинной книге, заслуживают знать, что было в главах, написанных задолго до появления их героев в повествовании.
Королева Зимы, первый Оракул. Да, именно она, участвовавшая в уничтожении старого Фаернила, единственная выжившая в большом катаклизме, получила дар провидчества, что после стал проявляться и у других. Правда эта, ныне забытая, была сокрыта от жителей Империи за века раздора между народом зимних эльфов и их двоюродными братьями - весенними, летними и осенними. Однако некоторые, такие как лорд Тамиор и друид Аурвернир, помнили еще, с кого все начиналось. И желали воссоединения народов, зная, каково сражаться плечом к плечу с боевыми стаями зимних. Впрочем, Хозяйка Зимнего Двора сама положила начало, послав тайную весть Сионделу и Аурверниру . Именно ей, первому Оракулу, явилось видение, столь отчетливое и пугающее, что застарелая вражда, какой бы давней и лютой она ни была, отступила в сторону. Потому что увиденное Ледяной Девой пророчило опасность всему Фаернилу.
Лорд и друид поверили. Не сразу, не вдруг, но приняли весть той, что так долго была заклятым врагом. Переговоры велись в строжайшем секрете: Сиондел знал, что Империя встанет на дыбы, стоит лишь объявить о возвращении зимних, а Аурвернир понимал, что не так-то просто будет вдруг заявить, что давний кровный враг, страшилка, которой пугают детей, - старейший из Оракулов, тех, на кого уповает народ, разглядевший неминуемую беду, грозящую каждому из живущих в этом мире. Вряд ли кто-то в Империи поверил бы коварным зимним, сочтя такое "пророчество" новой, не слишком умной, уловкой предателей.
Но пророчества - как ветра. Они носятся тут и там, где-то превращаясь чуть ли не в ураган, а где-то потягивая лишь сквозняками в чужом разуме. Именно такой, различившей только часть правды, оказалась Аурвейн, молодая провидица, взращенная на ненависти к зимним эльфам. Едва прозрев возвращение зимних, но не разглядев причину и намерения, она решила, что Империи грозит опасность. Не до конца осознавая роль Тамиора и Аурвернира в грядущем, она не стала посвящать в свое видение кого-то еще: раз уж уважаемый Оракул на пару с героем Империи оказались предателями, то и другие могут быть заодно с коварной Ледяной Ведьмой. Именно так думала магистресса ордена Красы Кореллона, когда отправлялась в Золотой Лес под предлогом турнира, во главе с ничего не подозревающими воительницами. Плетя интригу внутри ордена, втягивая в нее ближайших и самых доверенных своих товарок, Аурвейн заодно и погружалась все глубже в грезы о будущем, ища способ остановить зимних. Кому как не ей, посвятившей жизнь изучению магии предсказаний, было знать, как обращаться с тончайшими намеками на будущее, ловя малейшие признаки приближающихся событий, ища способы на них повлиять. Кажется, именно тогда, блуждая разумом в Краю Курганов, на границе с королевством Зимы, она попала под влияние недремлющего разума князя-ведьмака, заточенного Павшим в саркофаг на века. Позже, допрашивая магистрессу, Аурвернир и другие Оракулы так и не смогли составить единого мнения: осознавала ли Аурвейн, что действия ее, образ мыслей и способы достижения целей, были продиктованы могущественным личем, либо была лишь марионеткой в руках могучей злой воли. Старик Нахуагава заметил, что поначалу магистресса действовала не столь жестоко: лорда Сиондела она могла отравить и насмерть. Возможно, по мере приближения к своей цели - пробуждению Дикой Охоты во главе с князем-ведьмаком - она все сильней погружалась во зло, пропитываясь тьмой своего невидимого советчика, принимая его желания и слова за свои собственные видения и пророчества. Действуя поначалу не столь уверенно и жестоко, закончила Аурвейн приношением в жертву своих ближайших приспешниц, свято веривших предводительнице.
Чем все закончилось, уже известно. Если бы не прибывшие в Золотой Лес Октарион, Тордек, Чудесник, Саломон и Ти Гристе, а также позже присоединившиеся к ним Леяна и Соэнир, по небу Фаернила сейчас бы скакали всадники с мертвыми глазами, сея смерть и разрушения. Сумев пройти по следу Оракула-предателя, отряд смельчаков выследил Аурвейн в глубине Края Курганов, предотвратив главную беду. Потому что во главе с возрожденным князем-ведьмаком армия мертвецов превратилась бы в неодолимую силу, в настоящую Дикую Охоту, управлять которой не под силу никому.
Что еще? Пожалуй, детали, небезынтересные каждому из участников событий.
Например, о роли старика Нахуагавы. Именно он, оставшись у Аурвернира, подсказал тому искать в самых глухих чащах гнездилище мертвого воронья, которое одним своим присутствием оскверняло священные рощи друида, лишая того мистических сил. Да, прочесав свои чащобы с помощью верных зверей, Аурвернир все-таки нашел то самое черное гнездо и, разорив его, вернул свою силу. Снова же Нахуагава посоветовал друиду безотлагательно двигаться в Золотой Лес и поднимать на ноги лорда Тамиора, дав пару бесценных замечаний о возможном характере яда, которым был отравлен Золотой Лук, а также несколько рекомендаций о возможных противоядиях. Старый брюзга при этом направился следом за отрядом Октариона, а не последовал за безопасные стены города. Встретив отчаявшегося Джабраила, не знавшего, что делать с найденными на пепелище башни записями о месте хранения Рога, Нахуагава сумел верно оценить значение артефакта, подсказав летописцу ордена Опоры Павшего способ договориться с големом-охранником (в общем-то, всего и надо было изобразить традиционное приветствие ордена и продекламировать один из древних девизов). И все в итоге помнят, что появление Павшего по зову Рога Семи Дорог сыграло свою роль в решающей битве против кадавра Аурвейн.
А вот еще одна подробность, которая может быть интересна Саломону. Рог и в самом деле имеет силу открывать врата на любой из Внешних планов. Мало того, уничтожив сам Рог, можно сделать эти врата постоянными, открыв новый планарный путь. Впрочем, каким образом сказалась бы на Фаерниле такая связь, предугадать невозможно. Как минимум этот милый демиплан переместился бы из Эфира в Астрал, или на Прайм, или даже на Внешние Земли, поскольку только оттуда возможно наладить постоянный путь на Внешний план. Как бы то ни было, жребий был брошен, и нерешительность отряда перед курганом, охраняемым големом, вылилась в то, что Рог оказался в руках у Джабраила и Павшего.
Другая подробность истории, для Октариона. Конечно, после появления Королевы Зимы и раскрытия правды о ее даре Оракула, многое в истории стало понятней. А Хозяйка Зимнего Двора довольно быстро внесла полную ясность. Да, появление Клайде на Воющем Перевале - не случайность. Конечно, ее туда отправила мать. Однако не с каким-то хитрым умыслом, вернее не только с ним. Оказывается, любовь Октариона и Клайде тоже была предсказана Ледяной Ведьмой. И уже кто-кто, а первый из Оракулов знает, что противиться пророчествам - удел безумцев. Конечно, она выслала именно Клайде во главе делегации зимних, чтобы приблизить ее встречу с сыном лорда Тамиора. Естественно, Королева Зимы отлично понимала свою удачу: грядущее воссоединение Зимнего Двора с Империей очень кстати будет закрепить браком сына Хранителя Золотого Леса и дочерью Ледяной Девы. Редкий случай, когда любовь и политика следовали рука об руку. Отсюда и объяснение внезапного чувства, которое охватило пылкого Октариона и сдержанную Клайде. Что может быть сильней любви предначертанной.
Теперь для Соэнира. Конечно, после раскрытия всех подробностей для него не должно быть сомнений: на тот глухой пост он был отправлен по воле Королевы Зимы, ожидавшей, что слишком ретивый молодой клирик не сможет усидеть по ту сторону гор, едва завидев признаки приближавшейся беды. Теперь Мас'Сариндэлу надлежало стать одним из первых представителей Зимнего Двора в Золотом Лесу. Соратник героя, младшего Сиондела, плечом к плечу прошедший Край Курганов с Октарионом, как никто другой подходил на роль доверенного лица Королевы среди еще очень недоверчивых имперцев.
А что же Тордек, дварф из пророчества? Как нетрудно догадаться, именно о Храме-из-Глубин было пророчество Ледяной Королевы, выданное Аурверниром за свое собственное. А значит, путь потерявшего свою родину воина продолжается, и предстоит пережить едва ли не больше, чем было пережито до этого. Горька судьба угодивших в жернова судьбы, но Тордеку такая доля по плечу, потому что он сам крепче камня.
Что касается Ти Гристе и Леяны, они вполне могли гордиться своим вкладом в общее дело. Великий исследователь, познавший секреты Края Курганов и ордена Опоры Павшего, скромная волшебница, раскрывшая заговор Оракула. Имена их торжественно звучали в Золотом Лесу в день, когда Оракул Аурвернир объявил народу о воссоединении народа зимних эльфов с весенними, летними и осенними, а также о предательстве леди Аурвейн.
Чем все закончилось? Ну конечно же свадьбой. Молодой отважный Октарион Сиондел, с благословления отца, лорда Тамиора, Золотого Лука Империи, взял в законные жены принцессу Зимнего Двора, Деву Капели Клайде, с согласия ее матери, Королевы Зимы. Вся Империя в тот день узнала, что отпрыск знатного рода осенних эльфов женился на дочери Хозяйки Зимнего Двора, и весть эта пронеслась над землями Оракулов, будоража и волнуя каждого, кто услышал ее.
Впрочем, это было лишь началом новой истории. Которую мы, возможно, еще услышим.