Михаил пытался представить, как выглядела эта страна до войны. Сожженые ядерными ударами города все были на одно лицо, в это он верил твердо. Но здесь вроде удара не было, или же только брызги долетели. Да и что тут бомбить? Поселки да железка.
Но постепенно он стал примечать, что строения не такие, как в той стране, которую он называл Родиной, и которой больше, если уж быть честным, не существовало.
Здесь дома были вроде и не деревенские, не избы, но и не многоквартирные. Коттеджи, вот как они назывались в России. В городах свой коттедж считался роскошью. Ютились все в квартирках, и думали, что это так ужасно, жить в муравейнике. Чушь. Ужасно бродить по пустыне, в которую превратился муравейник.
Представил детский смех, который раздавался тут, рядом с песочницами. Деловитых мамаш, беззаботных девушек, серьезных школьников. Не рай, но близко.
Сволочи. Гады. И главное, кого винить-то? Машины? Так они не сами себя создали. Вот они теперь - наши дети, дети человеческие, поднявшие руку на отцов. Родили себе на голову.
Плюнь. Это враг. Не важно, из белка у него мозги, или из кремния. Враг и все. Убил, зарыл, забыл.
Мы построим новый мир. Нет, мы не успеем. Дети детей наших детей. Настоящих детей, не этих муляжей. А чтобы дать им шанс, мы будем драться. Не важно уже, как и где это началось. Важно, как и когда закончится.
Сверившись с картой, Джейсон махнул рукой на юг.
- Пойдем вдоль дороги. Если что - все залегаем в зеленке. Голио! - попытался жестами показать командиру "делай как я".
- Выдвинемся до перекрестка и там осмотримся. Дрюк, сопли подбери. Впереди Майкл, потом я, за мной Голио, Дрюк замыкающим. Не спим, вон уже стервятники слетаются.