Напрягая зрение Дрюк вглядывался в творящийся неподалеку беспредел. То что там творилось ему явно не нравилось, но он старался не подавать виду - сопротивление хорошо готовило своих бойцов. Ведь если командир сказал не лезть, значит надо не соваться, а Дрюк очень хорошо помнил, что инициатива наказуема...
***
Холод продирающий людей до костей, не оставлял в покое и металлические борта оставленного на открытом воздухе пикапа. За ночь температура резко упала и корпус автомобиля покрылся тонким слоем инея. На стеклах появились ледяные узоры, еле различимые, правда. А солнце только собиралось начать прогревать оставленную на период сна, без своего внимания, землю.
Раздался хруст замерзшего песка под подошвами тяжелых армейских ботинок. Шагали двое. Один мелкий плюгавый преплюгавый чудик, с быстро бегающими глазами, обернутый в несколько шарфов, поверх старой, чуть облезлой военной формы. Тощий и низкий. Второй - почти великан, огромного роста и телосложения, одетый в кожаную куртку поверх свободного серого комбеза. Эти двое очень резко контрастировали между собой. Кроме того были вооружены. Лысый здоровяк нес в руках огромный пулеметище, М240 кажется, и в рюкзаке у него за спиной позвякивала вероятно не посуда. Мелкий тип шагал с какой-то европейской винтовкой, похожей на ХМ8. Ну ладно, в принципе это не важно.
Шаги по замерзшей земле, наконец, затихли. Раздался глухой удар и звук открывающейся дверцы автомобиля, сопровождаемый противным скрипом. Вероятно, петли дверей были насквозь побиты той ржавчиной, что тонким ручейком посыпалась на землю под пикапом. Причиной новых звуков стал плюгавый тип в шарфах - он открыл дверцу пикапа с водительской стороны и ловко впрыгнул в кабину, запихивая свое оружие между сиденьями. Здоровяк открыл дверь автомобиля со своей стороны, но вдруг замер и начал сердито ковырять в носу пальцем, одновременно легко раскачивая в другой руке двенадцати килограммовый пулемет. Лицо бугая приобрело весьма дебильный вид и он, не вынимая пальца из носу, обернулся.
Пока мужичок в шарфах безуспешно пытался завести промерзшую насквозь технику, сотрясая воздух противным скрежетом, здоровяк любовался огромным красным солнцем выползающим из-за горизонта, освещающем разваленную хибару где видимо эти двое и ночевали. Очень живописный пейзаж нужно заметить.
Ухо громилы дернулось, он резко повернулся в сторону, откуда дул холодный ветер. Нет. Ему не послышалось. Теперь он отчетливо, несмотря на раздающийся рядом скрежет не желающего заводиться двигателя и громкие чертыханья плюгавого типа, услышал женский крик. Из-за группы камней в полукилометре, рядом с небольшим холмом.
Хлопнула закрываемая дверца пикапа, наконец, вернувшись в свое исходное состояние, а здоровяк уже бросился бежать на крик, тяжело бухая ногами по промерзшей земле. Оставляя в хрупком грунте трещины и безжалостно топча ломкую от холода траву, целыми пучками. Камни уже ощутимо приблизились - что такое полкилометра, для такой здоровенной тренированной махины.
- Эй! Т-там! - прокричал лысый громила, замедляясь у камней и вскидывая пулемет. В следующее мгновение прозвучал выстрел и здоровяк тяжело брякнулся на одно колено, в свою очередь открывая ответный огонь. Гильзы посыпались на землю внося в природную чистоту беспорядок. Треск выстрелов разнесся, вероятно, на километры вокруг.
Женщина с грязным лицом охнула и выронив дробовик стала заваливаться в сторону. Остальные ухмыляющиеся грязные рожи успели спрятаться от ответных пуль за камни.
***
Шагая за Голио Дрюк помотал головой, отгоняя от себя нахлынувшие воспоминания крепко сжав пулемет в руках.