Тон командира сказал Дрюку больше, чем слова, которые его сопровождали. В его голове забрезжило давнее воспоминание, из подготовительного лагеря, куда отвели его бойцы сопротивления, после того, как он свалился на их голову.
* * *
Один из бесконечных холодных дней. Ветер, рвущий полотнища с груды ящиков и с плохо закрепленных палаток. Бьющий в стену ущелья, где разместился небольшой лагерь людей, гордо называющих себя сопротивлением. Пар, вырывающийся из глоток пары десятков человек. Люди, стоящие в длинной шеренге. Одетые лишь в старые потертые майки и нижнее белье. Дрожащие под порывами ветра. Среди них и Дрюк. Сильно сгорбленный, безучастно смотрящий перед собой. Дрожащий, как и остальные, под порывами ветра.
Хруст небольших камешков и грубого заиндевелого грунта под сапогами командира отделения. Старый, сгорбленный старик, в потертой, повидавшей, по-видимому, немало боевой форме. Зелено-коричнево-черный камуфляж. Вот опять захрустело. Это старик идет вдоль так называемой шеренги. Ужасно кривой шеренги. Замер перед субтильным светловолосым парнем. Тот в ужасе зажмурился. «Вот значит как мразь, ты собираешься с машинами воевать!» - рявкнул на парня дед – «Ровно встать не можете! А как же страна! Великие могучие штаты?» - брызгая стариковской слюной разгорался пожилой вояка, выглядящий сейчас поистине грозно, даже в росте вроде бы прибавил, и в плечах, горбатость пропала. В глазах пылает фанатичный огонь. Даже изъеденные коростой зубы ярко засверкали под затянутым тучами солнцем.
Глухой удар. Белобрысый паренек согнулся пополам, и медленно осел хватая ртом воздух. «Пришел суда, халявные харчи значим мять?» - грозно навис над ним ужасный старик – «Смотри суда! Где стоял! Весь строй порушил! А в бою с железными монстрами, ты животное нам всю операцию загубишь, много жизней в сортир спустишь!» - сквозь зубы просвистел старик, выпрямился и окинул взглядом строй – «Живо подравнять!»
Вот опять, не обращая внимание на пронзающий до костей холод, бывалый вояка шагает перед вверенными ему горе бойцами. Его внимание привлек грозного вида громила, корчивший рожи в конце строя. На две головы выше остальных. Да еще и сутулится. Трясется от холода. Все трясутся, но этот еще и рожи корчит. Старик приблизился. Громила, пуская пузыри соплей, грозно морщится, раздувая и сжимая ноздри. Командир нахмурился и рявкнул тому – «Ты чего это урод тут, здоровый лоб, мне рожи корчишь? ». Тот, втянув голову в плечи, как положено по уставу рявкнул – «Никак нет, сьер! Чхахнуть хочу просто очень!». Старик нахмурился – «хочешь, чтобы зубы были целы, прекратить! Это боевое отделение, а не балаган!»
Здоровяк с шумом, втянул в себя воздух. Раздалось громкое смачное «Апчх-и-и!». Все головы повернулись в сторону молодчика гигантского роста, с гигантской шириной плеч, только что обрызгавшего низкого сгорбленного старика. Командира отделения. Тот смахнул, полужидкую соплю с лица, и неожиданно для всех невероятно высоко подпрыгнув вверх. Раздался страшный грохот. И громила повалился на спину со свернутой на бок челюстью.
«Запомни это на всю жизнь сопляк!» - сказал старик, потряхивая правым кулаком, на котором четко выделялись ободранные костяшки – «больше зубов сохранишь! Чем больше скала, тем она громче падает».
* * *
Дрюк как будто вынырнул из холодной воды - встряхнулся. Он так и не понял, к чему в его голове всплыло это воспоминание. Наверное, это все зубы. Он поспешил ответить командиру, предусмотрительно понижая голос – Так точно. Все уяснил. Вопросов не имею.