Дэниел сидел спиной к группе. Не из желания отторгнуть - просто не хотел смотреть. Не хотел смотреть на всю эту суету. Как двое - дже трое - жаждут выпрыгнуть из штанов, чтобы получить дар. Как еще двое пытаются что-то объяснить. Глухой и слепой. Ему было откровенно неприятно. Ощущения были, как будто то, что было изначально ясно, просто и чисто, начали загонять в рамки, делать из этого водохранилища... еще немного - и будут спускать туда отходы. Потому что это — человечество. Фредериксон дернул плечом. Сюда придут люди. Устроят такой же гадюшник, как и везде. Выведут войну на другой виток. И будут счастливы, меряясь силами. Сюда будут приезжать, чтобы обрести дар. На этом будут зарабатывать деньги. Но внутри все эти ремесленники останутся всего лишь ремесленниками. Выучившимися. Неизменными. Мерзкими.
Экс-капитан мола поднялся и направился вперед. Просто вперед. Он все также не хотел ни на кого смотреть. И не хотел отдавать планету таким, как Андрей — велеречивым прагматикам, готовым ради своих целей уничтожать и калечить. Таким же, как он сам. В чем разница? Непонятно. Слишком похожи, различие в чем-то очень тонком. Но Дэниел ревновал эту планету. Ревновал ко всем остальным.