С Хаодой все в порядке, если не считать ушибов мелких, но это пустяки.
Все самое неприятное только впереди. Если уж откровенно говорить - неприятное, мерзкое, отвратительное, но необходимое.
Когда болезнь разрушает организм, доктор ищет ее источник и уничтожает его.
На глазах проступили слезы, от осознания того, что предстоит сделать. Вряд ли это добавит ему уважения, к тому же после столь долгого времени проведенного вместе будет чертовски сложно, но необходимо. Когда зараза распространяется, ее нужно исцелять, пусть и радикальными методами.
Примерно так сейчас убивал в себе жалость и сострадание Алан Келли. Жалость, сострадание, человеколюбие. Все это он вытравливал чувством врачебного долга. И чувством долга человеческого. Травил как кислотой. Как самым едким и смертоносным ядом. Напрочь. Чтобы не осталось ни тени сомнений, ни отзвука жалости, ни привкуса человеколюбия, ни призрака гуманности. Не до этого сейчас. Суровые обстоятельства требуют суровых мер, как жестокие времена порождают жестоких людей.
Тот, кто однажды принес клятву Гиппократа по доброй ли воле, или не желая того - становится врачом. Даже если не духом, то телом, или если не телом, то духом. Но чаще всего и тем и другим. Врачами не становятся просто для развлечения. Для того чтобы стать хорошим доктором нужно любить людей. Любить всем сердцем и душой. Быть готовым всегда прийти на помощь каждому. Фактически - отречься от себя и посвятить все свое естество другим. Но иногда бывают таке моменты как сейчас, когда от врача нужно то, что потом будет мучить его в ночных кошмарах, что останется на его совести до самой смерти, отчего он еще долго будет корить самого себя, за то, что не нашел другого решения. Тяжелый выбор. Выбор, предопределяющий человеческую судьбу.
Руки дрожат. Все тело трясется. Сможешь ли ты, Алан Келли? Хватит ли у тебя духу? Хватит ли решимости, для того, чтобы принять единственно верное решение? Хватит ли сил, чтобы исполнить задуманное?
Голова кружится, во рту сухо как в пустыне, но зато на лбу испарина выступила.
Святость и Грех. Жизнь и Смерть. Мораль и Безумие. Благородство и Бесчестье. Две стороны одной монеты. Но бывают случаи, когда подброшенная монета становится на ребро. Долг.
То, что превыше всего остального. Долг.
То, о чем говорится в клятве, которую дает каждый врач. Долг.
То, что придаст сил. Долг.
То, о чем думает Алан Келли. Долг.
Давным-давно, студент медицинского факультета Келли приносил клятву.
"Я направляю режим больных к их выгоде" - говорилось там, но что если врач Алан Келли должен направить режим во вред больному, но для блага окружающих?
"Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла" - говорилось там, но что если врач Алан Келли сам должен ввести больному смертельное средство, не предоставив другого пути?
Дрожь все еще била тело доктора, но он нашел в себе силы встать. Нашел силы пойти.
Он опустился на колени рядом с пациентом. Болезнь его неизлечима и опасна.
На глазах Алана проступили слезы, опять. Сейчас он должен нарушить собственную клятву, ради исполнения этой клятвы. Должен принести вред группе, для ее же блага. Должен.
Сильный солдат удерживает пациента. Движения отработанные тысячу раз - набрать лекарство в шприц. Снять часть брони, неважно откуда - лекарство все равно подействует. Ввести иглу в судорожно бьющееся тело, ввести лекарство. И то, чего не было раньше. Взглянув напоследок в глаза сказать "Прости". Долг превыше всего.
Когда болезнь разрушает организм, доктор ищет ее источник и уничтожает его. Больной может испытывать при этом боль, но это для его же выгоды. Но что если выгодой для больного может послужить только смерть? Что тогда? Желаете знать? Спросите об этом врача, усыпляющего безнадежно больного пациента. Спросите врача, намеренно губящего чью-то жизнь. Спросите того, кто вводит в организм больного смертельную дозу транквилизаторов, которая свалила бы даже быка. Спросите Алана Келли.