- Интересно, - тихо спросил вор, пока его напарник мурлыкал о резонности магического нарукавника - в пустошах Кафа водятся миражи [щурится]? Это доброе знамение [одобрительно качает головой]. Оберег, сулящий удачу в нашем рискованном деле. А что до Нади... Если у тебя дело к псу, говори ему "братец" [улыбается].
Хассана неторопливо повернулся в сторону собеседника и сделал несколько шагов навстречу. Руки Устамеда извивались словно змеи - то был какой-то странный танец способный смутить постороннего наблюдателя. Но как только раздался хлопок в ладоши, Котяра с удивлением обнаружил, что наручник мудреца перекочевал с его левого запястье на правое.
- Безопасность человека - в сладости его языка, - засмеялся новоявленный фокусник и указал на свой сизый нос. Как известно, пройдоха Хассана был любитель заложить за воротник. Такой же пагубной привычки придерживался и сам Шакал, поэтому наводчик и исполнитель часто засиживались в заскарских кабаках после очередного выгоревшего дела. После пятого кувшина синего пива собутыльники обычно устраивали турнир хвастовства. Устамед всегда проигрывал, оставляя Нади весьма довольным собой, но чаще всего с носом. Как и в самый первый раз, когда выудил из фабричного управляющего контрзаклинание для снятия браслета.
- Чтобы я был за вор, если не смог подобрать нужную отмычку к замку? Браслет я одеваю только для спокойствия нашего уважаемого поставщика информации.
Беседа подходила к концу. Хассана сверил время по солнцу, а затем положил руку на плечо Котяры, давая ему тем самым своё благословение.
- Отпускаю тебя одного, о Потерявшийся В Себе. Но помни: самоуверенность таланта - простительна и плодотворна, самоуверенность посредственности [сжимает плечо акцентируя внимание] - смешна и бесплодна [хлопает по груди]. Удачи, мой друг!
После всего сказанного мужчина спешно отправился в ближайший бар - коротать длинную ночь в одиночестве.