Веббермарк. Кохельман. Каждому. Затрикс. Ткнул в шею мидмирца клинком, раз - и готово. Всё. Густая и горячая кровь. На руку твою брызнула, по бронежилету вражескому побежала. Всхрапнул послушник, упал. И остался лежать, лицом полотно дорожное пропахав перед этим.
Отбросил ты клинок в сторону. Нет страха, в жопу страх. Ты не блядь коллаборационистская, что готова лизать сапоги имперские за возможность рабский ошейник нацепить и хоть как зверушка домашняя, но - жить, не прошмандовка, которая карабин в грязь бросает, ручки поднимает и вопит о том, что сдается, готова на всё и вообще - всегда любила их, мидов, в то время, когда товарищ ее в том же окопе продолжает послушника стилетом остервенело колоть, командира взвода верхняя половина неподалеку в грязи ползает и ищет ноги свои, а сержант с лицом, осколком в лоскуты распоротым, кнехту в спину вцепившись, продолжает пытаться рукояткой отстрелянного "до железки" пистолета визор его расколошматить. Нет. Ты - солдат.
Вот - солдат Терранской Федерации, вот - солдат Мидмирской Империи. Война. Щелчок гашетки, давлению пальца бронированного поддавшейся. Алая вспышка, в которой твое сознание мгновенно гаснет.
Кохельман. Хлопнуло оглушительно, отбросило. Но перед тем, как волной взрывной с ног сбило тебя, успел ты заметить росчерк гранаты, в грудь бойца ткнувшейся. Вспухла фигура вспышкой ослепительной, клубами пламени, ошметками горелой плоти и битых костей разлетелась. Рука - на обочине, нога - у гусеницы фургонной, грудной клетки фрагмент - на крыше его. Мяса куски, крови взвесь. Был человек. Нет его. И только ватный звон в ушах.
Убрал оружие кнехт, к послушнику, взрывом отброшенному направился. Потыкал в бок носком ботинка его, перевернул с живота на спину. Головой только качнул, усмехнулся невесело: - Кзар драос, тун маар... (к тебе подошел, прихватил за шею, поднял) Увиддьемсья, Кохьельман