Веббермарк. Мезгоев. Миренко. Моралес. Салливан. Каждому. Затрикс. Отлил ты. Миренко - к мидмирцам подошел. За ним - Салливан. Миг. Кинулся первый на конвоира дальнего. Адреналина шквал - в кровь. Одним прыжком дистанцию, вас с последним имперцем разделявшую, свел на нет. И успел ему в ворот комбинезона вцепиться как раз в тот момент, когда он в третий раз стилетом Владислава пырнул. Злость - через край. Суки.
Френк - на того, что с вами беседы беседовал, бросился. Сцепились они, в клинче сошлись.
Ты - левой рукой убийцу придушил, локтевым сгибом шею его перехватив. Зажал так, что захрипел он, в предплечье твое вцепился. Правой рукой - пистолет в кобуре поясной нащупал, выдернул. Флажок предохранителя вниз сдвинул за долю секунды, дослал патрон в патронник тут же, мушку в ремень вражеский уперев и тычком резким затвор туда-обратно клацнув.
Короткий замах - вмял рукоятку в затылок чужой что есть силы, сознание прочь из послушника вышибая. Обмяк разом он, выронил клинок, кровью заляпанный, в пыль. Начал на бок заваливаться. Последний, тот, с которым Миренко умирающий пытался "контакт наладить" - автомат вскинул, дистанцию между вами разрывая. Ты - раньше успел, на долю секунды. Хрустнул гашеткой. Скорей рефлекс, чем действие осознанное. Щелчок, выстрела нет. То ли блокиратор, то ли еще что-то. Заряжен ведь, с предохранителя снят. Сука.
Оглушительный щелчок выстрела автоматного - опрокинулся на спину Френк, до того пытавшийся оружие из рук спикера выдрать, кровью темной в сторону брызнул. Лежит, руки в стороны раскинул. Мертв. Суки.
Отступил к броневику, телом послушника как щитом прикрываясь. Тяжелый, собака. Но - ничего, можно и потерпеть. Тот, которого Салливан прессовал, тряхнул головой только, ткнул приклад в плечо. Под дулами двух автоматов ты теперь. Да уж, расклады.
Получается, трупы вокруг. Миренко - зарезали. Парня того странного - шальной зацепило. Труп. Френк - вон он, лежит. В щеке правой дырка, сквозное. Внутри, в кузове - тоже порешило кого-то. Бегуна - снимут, как пить дать. Не уйдет. Один Кохельман, сука, жив остался. Вон, шевелится там, в глубине.
Пара автоматчиков - справа и слева от тебя, каждый - шагах в трех-четырех. Еще один - левую дверцу открыл, охотится теперь на Мезгоева. Последний, четвертый, вдоль правого борта крадется. Слышал ты как водительская дверь клацнула секунду назад, теперь - слышишь как хрустит щебенка под подошвами ботинок его.
У тебя - полудохлый имп, которого ты левой рукой придерживаешь, фактически - на себе волоча. И заблокированный пистолет еще. За спиной - вход в фургон. В небе, метрах в сорока вниз по дороге, над ее полотном уже - глайд-щит, по спринтеру-смертнику из всех калибров работающий. Хреновые расклады, как ни крути.
Качнул стволом автоматным вверх-вниз между тем, спикер, по левую руку от тебя расположившийся. Почти спокойным голосом, в интонациях которого, однако же, нотки бешенства проскакивают: - Кхварр хад, федьерралерр... Кварр... Хад...