Мафусаилов. Хряпнуло оземь так, что воздух из легких вперемешку с кровью пеной красной брызнул. И блаженного забытья мгновения. Липкий мрак, укрывающий саваном прохладным душу измученную. А потом - уже не шлепок, но и не удар еще. Трубкой какой-то в щеку потыкали разодранную. Вдох булькающий. Пылает болью грудина. Жгучая крошка набившегося в глаза песка. Сказать что-нибудь. Нет. Горькая пыль на языке, колючие осколки эмали собственных моляров, крови комья осклизлые.
Небо. Ты видишь небо. Выбеленное двумя солнцами полотно.
Первый гость. Вне зоны видимости. Рубчатая подошва берца, кисть правой руки твоей в грунт укатанный дороги вмявшая. Нет, не просто трубка тебя в чувство привела, штырь ствола винтовочного. Ткнулся в лоб теперь он, над бровью правой.
Второй гость, рядом. Высокий достаточно, плотного сложения мужчина, лет сорока-сорока пяти. В кроссовках темно-синих, забрызганных машинным маслом джинсах, ремнем с затертой бляхой в виде закладывающего крутой вираж атмосферного истребителя подпоясанных. Майка-безрукавка еще, некогда черная. Бронежилет армейского образца, с почти затертыми буковками "ZILON" над одним из нагрудных швов. Налокотников скорлупа, разгрузка поясная. Респиратор промышленный лицо снизу закрывает, низко посаженная каска пехотная - сверху. Только глаза цвета того же самого, что и небо долбанное. Зрачки, искрами алыми горящие. И черных как сажа татуировок вязь, мускулистых рук кожу загорелую сплошным узором покрывающая. Колючая проволока, в которой намертво запутались и которую в исступлении грызут доведенные до отчаяния терранские волки. Райдер.
Автомат, до блеска вычищенный, поудобней перехватив, сел на корточки рядом с тобой. Вытянул тесак широкий из ножен набедренных, острием куда-то в сторону татуировок твоих, запястье украшающих, ткнул: - Федерат. Верный солдат великой державы. Плюс, участник какой-то неебово секретной операции еще, если по цифровому коду судить. Небесный Человек. Я, знаешь, когда-то тоже в орбиталке служил ведь, насмотрелся на всю хуйню эту. Капсулы спасательные, торпеды ебучие. Ты не из ОД, случайно? Хотя... Нет... Дай мне секунду, я угадаю. Хм... Ставлю твое очко на то, что ты - сраный офицер каких-нибудь сраных Войск Тылового Обеспечения. Вас, сук, ручки холеные выдают. Вы ж, кроме писюлек своих, ничего в них не держите больше, пока обезьянки вроде меня подыхают тут, там, здесь. Да? Конечно (респиратора нашлепок на шею стянул, массивный подбородок, вместе с небритостью недельной, обнажив. Пачку затертую из разгрузки вытянув, зажал меж зубов желтоватых сигарету) Ты ж не против? Нет? (щелкнуло колесико дешевой пластиковой зажигалки, табак вонючий поджигая. Затянулся, дым сизый ноздрями пустил) Яоминское дерьмо... (сплюнул на грудь твою) Не то что ривианские эти, "Примарх". Пробовал, может... Такие, знаешь, со вкусами разными еще. Я, помню, всё яблочные попробовать хотел, да кэша не было. А знаешь, почему его не было? М? Не знаешь. Его не было потому, что прожить на пенсию по инвалидности - нереально. А уж позвоночник новый купить, взамен тому, который мне кнехт сломал - так и подавно. Вот скажи, почему мы, люди, достигнув таких технологических высот, продолжаем быть мразями? Не знаешь, наверное. Почему нельзя было в регенератор меня засунуть, поставить хребет синтетический, глаза и руку биотическую? Этого ты тоже не знаешь? Я знаю зато. Потому, что моя пенсия, даже проживи я двести лет, она дешевле Федерации выйдет, чем это. Никаких наёбов, простая экономика. Понимаешь? Таких как я, мудаков с перебитыми спинами, нас слишком много. Был бы я ВПК-шником или офицером - другое дело. А так... Медальку даже дали, прикинь. "За отличную службу", вся хуйня... Кхм... (с шипением окурок о лоб твой затушил) Такие дела. Ладно... (поднялся на ноги, коленками чуть слышно щелкнув) Был рад знакомству, солдат (куда-то в сторону) Буч, Пискля. Сожгите эту шлюху