Не сработала! Эта штука не сработала! Словно во сне я смотрела, как отваливается от кисти и превращается в пыль мизинец, как по моей руке ползут трещины, как плоть становится пылью. Прежде чем я успела хоть что-то предпринять, тяжелая туша "президента", буквально вдавила меня в стену, выкручивая пострадавшую руку. Василевский подхватив с пола топор, размахнулся для удара. Начиная понимать, что происходит, я отчаянно задергалась в руках Томаса, скребя пятками по полу и пытаясь освободится, но с тем же успехом я могла бы пытаться сдвинуть каменную стену.
Стойте! Не надо! Должен же быть другой способ! Не надо! Пожалуйста, не делайте этого! Я хотела крикнуть вслух, но вместо этого изо рта вырвалось только жалобное поскуливание. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как лезвие топора медленно опускается вниз.
Удар.
Кричала я долго. До тех, пока крик не превратился в хриплый кашель. По щекам текли слезы. Что-то говорили Кунц и Василевский, но хотя Томас и шептал чуть ли не в самое ухо, слова сливались в бессмысленную неразборчивую кашу. Всхлипывая и дрожа, я прижимала к груди правую руку, пустым взглядом уставившись на культю. Это все неправда. Это все не здесь и не со мной. Это все неправда...