Уступил Норман место Сету. Отошел, потянулся чуть, плечи затекшие разминая, шею размял чуть. На звук удара обернулся.
А там снова пиздец. Лютый. Неебово огромный. Дотянулся когтями крючковатыми, цапнул разок. И нет у Юлия глаза. Просто нет и все. Если и есть бог где-то – он над нами ржет. Пальцем показывает, на диван свой завалившись, смехом захлебываясь и пива банку свою опрокинув. И заливает божье пиво божий ковер. А ему плевать, ему смешно.
Впрочем, задумчивость и осознание новых, крайне атеистических, на грани богохульства, мыслей, были прерваны Котенком. Криками Сету, матом и снова криками, уже просто в мир. Засуетился он. Повязку накладывает.
Сержант же на Нортона глянул. Чуть зло, но скорбно и печально. И очень так с примесью удивления.
- Холодильник, блядь, какого хуя!? Глаз то нахуя? Нахуя!? – Весь ахуй, что когда либо могли излучать органические существа в радиусе километров 500, был сконцентрирован в этом простом вопросе – Миды нас для этого расстреливали!? Для этого, блядь, мы от волков бегали? Уебал бы тебя сейчас… Бля. Ебаный стыд. – Закрыл ладонью лицо сержант. Выдохнул глубоко. Успокоиться чтобы. Еще не хватало и самому кого-то покалечить. – Бля, все. Отставить истерику! Цезаря несем аккуратно. Чем быстрее до города донесем – тем быстрее до врача нормального дотащим. Бля-а-а…