Просмотр сообщения в игре «О дивный новый мир...»

Даэры
Жаровня еле догорала. Агал жался к ней, всматриваясь в темноту. Всматривался со страхом. Агал боялся уснуть. Он единственный из всей заставы, кто остался в живых из бойни Криштелбилля. С его губ до сих пор слетают беззвучные молитвы Саэтону.
Эта сцена навсегда запала в его душу...
Он шел к себе домой, чтобы пообедать вместе с семьей. Где-то вдалеке раздался крик из сотен глоток. Он вскочил из за стола, понесся на заставу, даже не успев попрощаться с женой и дочерьми. Когда он добрался, бой с неизвестно откуда взявшимися Горхами. Агал никогда не видел так много Горхов. Долго бился Агал, прежде чем его сразили в бою...
Когда он очнулся, в первую очередь он осмотрел себя. Каким-то чудом, он уцелел и отделался легкими ранениями. Но вот его родной город нет - Криштэлбилль был в огне. Горхов след простыл, и лишь только потерянные, сбитые с толку выжившие бродили, пытаясь потушить огонь. Запах гари и мяса ударил по ноздрям. Все остальные стражи города были мертвы. Агал со всех ног побежал домой, в надежде, что эти твари не успели добраться до него, не успели забрать его семью. Но было уже поздно - дом был разграблен, а его внутреннее убранство догорало. Тогда что-то сломалось в бедном Агале, вмиг потерявшем семью и друзей. Он не впал в безумие, нет. Уныние охватило его. Он стоял на своем посту как можно дольше, пока не падал от усталости. И во сне он видел своих друзе и семью. Он молили о помощи, о спасении. Кошмары терзали бедную душу. Но отправиться вглубь туннелей, отомстить, он боялся. И поэтому он лишь только стоял на посту, всматриваясь в темноту. На глазах чах бедняга, недоедал и недосыпал. Не мог он более смотреть никому в глаза.

Агал посильнее прижался к жаровне. Угли догорали. Агал, еще долго стоял у своей бойницы, молясь. Не мог он более так жить, в вечном страхе и кошмаре. Решил он принять свою смерть как и подобает настоящему Воину. Он сорвался вниз, в оружейную. Выкрав оттуда арбалет, болты и большое количество пайков, побежал навстречу своей судьбе. В одиночку, отыскать свою семью... или свою смерть.
Туннели оказались еще страшнее, чем мог подумать Агал. В каждой тени видел он врага, а в каждом шорохе - врага. Трусил, но не переставал идти вперед, по неведомой тропе Агал, пока не набрел на один из лагерей тварей. Их было много, боялся страж, но нужно было действовать быстро. Выстрел - и один горх падает. Второй – и еще одного нет. Запаниковали Горхи, не знали откуда стрельба. А Агал все стрелял и стрелял. Почудилось Горхам, что на них напал целый отряд, бросились врасыпную. Кончились болты у Агала, и взял он в руки свой молот, с криком побежав в бой. Много он сокрушил Горхов, прежде чем поняли, что это лишь только один обезумевший Даэр. Но даже пусть и обезумевший, Даэр ищущий праведную смерть опаснее любого Горха. Освободил он рабынь, но не было среди них его жены и дочерей. Отправился он дальше, за убежавшими мясниками.
Неизвестно, сколько Агал шел со своим походом против Горхов, но с каждым новым ударом, с каждым новым взмахом, исчезал тот прежний, больной Агал. Все более и более отчаянно искал следы своей семьи. Он был с каждым шагом все ближе и ближе к грани, которая отделяла его от безумия. Таким его, обессиленным и почти сошедшим с ума, нашел поисковый отряд. Вернувшись в Криштэлбилль, Агал предстал перед жрецами. Не мог более бедный Агал быть солдатом – слишком ослабла его воля, был на грани помешательства он. Его отправили в отставку, доживать свой век в Этусиве, где он жил, молясь Саэтону о спасении всех, кто пропал в Криштэлбилле.
День побега Агала совпал с днем, когда та самая речь, которая вдохновила на самый решительный удар всех остальных. Эта армия, собранная наспех некоторыми горячими головами была неожиданностью для многих, в том числе и для самого Рода. Не только тем, как быстро собралось множество даэритов, но и масштабностью целей – вычистить полностью туннели от грязи.

Пройдя по изведанным ранее путям, добрались они до Сердца Тьмы. Не раз и не два попадали они в засады, но каждый раз отбивали. Завал с их стороны лишь только ненадолго задержал их, чтоб пробить его. Что значит несколько дней для тех, кто планирует не возвращаться пока не перебьют всех Тварей? На этот раз не мелочились они. Помимо геноцида, все было вычищено огнем и святой водой. Но это все делала малая часть, остальные отправились дальше, стараясь не разделяться надолго. В Даэрдуме, Род был в растерянности из за такой самовольной акции – немногие могли и подумать о такой вспышке энтузиазма. Легендарные Даэры и Жрецы были недовольны таким поворотом событий – немногие из отправившихся воевать были обучены, но и было среди них мало Жрецов, которые могли бы защитить. Многие из Жрецов отправились на поддержку, а вместе с ними – еще больше добровольцев и бесчисленный поток припасов. В народе проявился высокий всплеск патриотизма. «Все для войска! Все ради победы!» под такими лозунгами отправляли ремесленники свои лучшие товары, а матери – солдатские пайки. Легендарные не отправились вместе со всеми, однако, попросили как можно быстрее извещать их о том, что происходит в Туннелях.
Но даже этим войскам, имеющим обилие всего, потребовалось пять лет, прежде чем они сумели добраться до логова Горхов. Но это были продуктивные пять лет – с каждым новым лагерем, сожженным, с каждым мертвым колдунов напор горхов ослабевал. На выручку добровольцам пришла основная армия, а туннели Горхов, ранее бывшие белым пятном на картах Даэр становились все более изведанными. Благодаря новым картам армия сумела найти последнее логово Горхов. За эти пять лет Горхи готовились к такому повороту событий – вокруг их лагеря была стена, собранная из костей, камней и всякого мусора, а стена была окружена рекой лавы. Выжившие описывали эту осаду как «бойня». Это битва была гораздо более ожесточенной и кровавой, чем битва за Сердце Тьмы. Горхи дрались за каждую пядь земли, и Даэрам стоило больших усилий, чтобы пробиться сквозь стену, и еще больших – укрепиться на уже захваченном участке стены. На седьмой день осады навстречу Жрецолюбам вышел на встречу Сфагиос. И как бы много не было Даэр, как не была бы сильна их вера, без Легендарных им не справиться. И когда стало совсем худо, подошло подкрепление. Вели их в бой сыновья Рода, вместе с Легендарными. Горхов удалось оттеснить, а демона – сразить во второй раз. И когда больше ничто не мешало, Даэры ворвались в их подобие Города. А тем временем, в боковом, еле приметном туннеле шел другой бой…



Этот рейд был триумфом Даэр. Наконец-то, впервые за тысячелетия войны они завоевали себе мирное существование. Праздновали все, от мала до велика. Праздновали величайшую победу в своей истории. Оплакивали погибших и пропавших без вести. Эра Теней закончилась.
Еще несколько месяцев они выискивали по закоулкам лагеря горхов, без жалости изничтожая их. Военное дело стало все больше и больше становиться похожей на науку – за каждым боем стояла если не долгая, то более тщательная подготовка к нему. Начали появляться офицеры, которые не вели в бой войска, но планировали как вести эти войска. Появился новый, 5 пехотный полк, чьей основной задачей являлась разведка.
Мир установился в подмирье. Жизнь начала налаживаться - Конгломерат вновь возвращал себе позиции, медленно но уверенно, доверие к Мастеровым возвращалось. В Талааре дела не стояли настолько хорошо. В связи с войной, которая бушевала внизу, поставки некоторых товаров прекратилась наверх. И если бы без еды Талаар вполне мог прожить, то без поставок угля нет: он отапливал все помещения, в том числе и организованные небольшие подземные фермы. Тяжелое время настало в «Верхнем» даэрдите. Вынужденная экономия сочеталась с нападками новых, невиданных для Даэров тварей – если бы они видели ранее, то сравнили бы с крысами. Но крыс в подземельях не было, поэтому сравнивать им было не с чем. К счастью, эти были примитивные племена, вооруженные костяными копьями и они не могли их противопоставить доспехам, высоким крепостным стенам и железному оружию. Как-то удалось захватить несколько этих тварей – некоторые из Мастеровых крайне заинтересовались ими. Изучив их поведение, они пришел к выводу, что, несмотря на всю свою дикость, в них есть зачатки разума и даже язык. Попытки научить их говорить на даэрите провалились – крысы как будто не понимали, чего от них хотят. Зато вот выучить их язык оказалось довольно просто. Поначалу, конечно, эти твари издавали писк, отдаленно напоминающий смех, но что упорство позволили выучить их язык. Мастеровой, который изучал странных дикарей, рассказал, что сумел узнать у них – они называли себя «скавены», и они проживают в пустошах на востоке, куда Даэры еще не отваживались идти. Это были представители одного из «безматеринских» племен, чтобы это не значило, и они очень не любят даэр, которых зовут «дурные бороды». Мастеровой Далек даже сумел наладить отношения с пленниками, и даже настроить на свою сторону…более-менее. По крайней мере, они не кидались сразу перегрызть глотку ему. Далек и договорился с ними об обратной услуге – они приносят ему «черные грязные камни» и шкуры для одежд взамен на «блестящие» металлические инструменты. На свой страх и риск отпустили их. Прошла неделя, две… Запасы угля начали подходить к концу, Талаар оказался перед угрозой замораживания. В означенный день, в первые дни весни, вновь пришли «скавены» с товарами. Увы, под «черными грязными камнями» скавены имели в виду не уголь, потому что их пустошь оказалась бедна «блестяшками» и они применяют засушенный помет. Не имея другого выбора, Даэрам пришлось использовать его. Того, что принесли скавены оказалось довольно мало, и эти обмены железных инструментов на шкуры и топливо стали более менее постоянными. Но не установилась дружба меж двух народов – крысы ненавидели бородачей, а Даэры презирали этих примитивных существ. Благодаря этой торговле Талаар сумел выжить до тех пор, пока не пришли первые за долгое время караваны из Этусива. Узнав о столь неожиданной встрече, Жрецы не одобряли такой связи, тем более жившие в Талааре прямо говорили, что это порождения Тьмы. Но все понимали, что без этого вынужденного союза Талаар бы вымер. Многие ветераны войны отправились наружу, чтобы защитить проход в Кзардом, в случае необходимости. Изредка, летом или весной, эти самые скавены возвращались обратно для очередного обмена, но их не пускали дальше ворот, держа под прицелом арбалетов. Но и нападения других скавенов стали не редкостью, хотя и не составляли особого труда.

Скавены
Рхесс… рхесс… Не одним Рхессом живы скавены. Самые крупные Дома жили в Рхессе, но большая часть жила в своих деревьях, на своих охотничьих угодьях. Среди таких кланов не редкостью были грабежи соседних деревьев, потому что может быть в Рхессе и нужно держаться друг за друга, но за его пределами каждый сам за себя. А некоторые из самцов, не желая быть всю жизнь рабами, сбегали в пустошь, чтобы присоединиться к «Независимым» Домам. Эти бандиты выживали в пустоши за счет своего кочевого образа жизни и грабежа. Такие кланы всегда возглавлялись самой крупной и сильной крысой. Не имея маток, они похищают молодняк из оседлых кланов. И если скавены ненавидят друг друга, то таких отщепенцев ненавидят особенно сильно. Их обобщенно зовут «Пхаттра Кхат», Клан Дерьма. И первыми, кто обнаружил «дурные бороды» были именно эти Дома. Предприняв множество неудачных попыток убить их, многие дома из Пхаттры Кхат бросили это бесполезное дело. Кроме самого малого из них, Дома Тхо, в результате одно неудачного рейда попали в плен несколько из их собратьев. Они вернулись лишь только летом, принеся странную весть своему Дому – «Дурные бороды» пообещали поделиться своими инструментами из металлов в обмен на топливо и шкуры оленей. Так зародилась тайна дома Тхо. Инструменты «дурных бород» или как они звали себя «даэры» были гораздо более высокого качества, чем любое изделии скавенов. Особым шиком для главарей считались маленькие, но очень острые двузубцы, которые было удобно прятать и выкалывать глаза противнику. Или, например клевец, которым удобно как копать норы, так и пробивать черепа. Главарь Дома Тхо носил особе ожерелье из малых двузубцев и блестящих кругляшков, показывая свой статус. Но как бы ни был хорош предмет, многие портились, ломались или даже терялись (правда, потом потерявший терял одну часть своего тела или две). Благодаря этому металлу и тому, насколько рьяно оберегал секрет происхождения этих орудий, Дом Тхо сумел стать настоящей угрозой для многих фтехов. Настолько сильной, что Киртхайт и некоторым Иртрехсс пришлось изрядно попотеть, прежде чем они сумели сильно ослабить Тхо. К несчастью, убить не сумели. Зато большая часть из металлических инструментов попали в руки Махтресс и Иртхесс, став символом роскоши и власти. А ожерелье главаря Тхо, попавшее в руки самой жирных из Аркхматрехсс, стало предметом черной зависти остальных и дюжины мертвых воров, пытавшихся украсть его. Но насчет «дурных бород», Пхаттрантохх решил не слишком сильно беспокоить их, пока скавены они не будут готовы к настоящему налету…
Ну а дом Тхо… А дом Тхо, так и не отправившись от такого удара, продолжал приходить к Даэрам, торговать, но она уже шла не настолько бойко как когда-то.

Кентавры
По великой степи, разрушенной войнами, вновь несся клич. Его вновь и вновь повторяли безумные пророки, чьи головы были коронованы рогами. Клич - который тысячу лет назад ознаменовал уничтожение жрецов Спектра.
СМЕРТЬ ЛЖЕЦАМ!
Кричат в исступлении Рогатые, вновь услышавшие голос своего бога.
СМЕРТЬ ЛЖЕЦАМ!
Кричит яростный демон погребальных костров кентавров, вновь воцарившийся над Степью. Демон, имя которому Лей. Закон.
Ибо закон вновь пришел на земли кентавров. Ибо справедливость вернулась в Степь.
Справедливость в лице зверя?
Жреца Спектра лишь смеялись, даже рогатые последователи смерти не представляют, насколько огромна лоза лжи, которая вскоре оплетет горло неверных кентаврах и задушит их в собственных словах. А пока нужно лишь подождать…
Быть может, хоть кто-нибудь придет к ним на помощь…
Но таковы заветы Спектра – обманывать и предавать. Жить во имя предательства и своей наживы. Жрецы это знали, что за ними никого не пришлют. Они бы и сами так не поступили.
До рассвета они еще будут жить. Возможно. Кто этих Рогатых поймет…
Когда Рогатые захватили Верховных шаманов Спектра, за их места стали драться гиены, которые не замечали подкрадывающихся львов к ним. В руках Рогатых оказалось то, чего они жаждали. Не месть и не желанная плоть для алтаря. Информация. Не день и не два подвергались допросам, пока не узнали Рогатые все места, все пароли Лжецов. Узнав все, что им было надо, эти куски плоти пошли на великий костер Отцу. Медлить было более нельзя. Войска Пелакра перебили останки Лжецов. Несколько месяцев пылала Степь, реки крови залили ее в который раз. Лжецы, их дети, их жены и слуги все были мертвы. Но не только живые горели. Их земли горели, чтоб даже в растениях семена Лжеца не взошли более, а пепел засыпали солью. Разрывалось сердце у мирного люда, смотря на такие излишества – ведь так больше никогда на их веку здесь ничего не взойдет. Горели богатства Лжецов – а вместе с ними и множество еды. Болезни, голод и степные пожары распространялись с ужасающей скоростью, унося жизни ни в чем не повинных. Пелакр укреплял свою власть, жесткой рукой навязывая порядок. Наказывались лишь только те, кто не следовал новым законам Пелакра, а таковых было очень много. Все преступления жестоко карались. Работорговля, бывшая долгое время в подполье (хотя все более-менее богатые ее применяли) была узаконена, чтоб замедлить ее рост. Но новые, гораздо более жесткие меры позволили восстановить порядок в Кентавриде. Немногие недовольные называли это «тиранией», но такие очень быстро исчезали. Жестокие наказания за любой проступок дали свои плоды – в стоянках можно было спокойно выходить по ночам, не опасаясь бандитов. Маги по большей части оказалась вне закона – все чернокнижники в той или иной мере принадлежали культу Лжеца, и установился прочный стереотип, что «колдун – это Лжец» отнюдь не помогавший оставшимся в живых. Воины вполне нейтрально относились к новому правлению Пелакра. Мирному люду, который как всегда был в меньшинстве, страдавшему больше всех от бедствий, было очень тяжело выполнять обязательства перед Пелакром – немного земель осталось целых для пахоты, а кормов для стад не успели заготовить. Лишь только Рогатые праздновали – в новой Кентавриде они пришлись впору. Соглядатаи Рогатых докладывали о самых малых нарушениях в законах Пелакра, а постоянные патрули в Степь зачищали известные и новые логова бандитов. Стать Рогатым стало как никогда более почетно – даже еще более почетно, чем воином. И этому царству не хватало одного – Врага. Врага, против которого стоило сражаться. Напряжение все сильнее росло, излишки агрессии нельзя было излить без нарушений закона, как Боги, сжалившись, послали Врага. Демоницы, долгое время досаждавшие своими похищениями, атаковали безрассудно отдаленные поселения. Но не были они готовы к организованному отпору и быстро отступили они. Даже приказа Пелакра не потребовалось – агрессивному народу Кентавриды не было на кого излить злость кроме беззащитных рабов. Войска, собранные в считанные дни выследили Демониц и напали на их логова, сжигая и убивая всех, кто встретится им. Заметив систему в проклятии, Кентавры постоянно присылали и отсылали войска, не давая расслабиться Демоницам. Когда же они вплотную подошли к их самым большим логовам, они сумели собрать все свои силы и изгнать конелюдов из своих земель. Возрадовались все – Кентавры отправились завоевывать и убивать во имя своих Богов…

Навий
Мертвые земли…мертвые тела…мертвые души. Здесь мертво все. Смерть не всегда видна снаружи. Мертвая земля не может родить живое. Мертвое сердце не может дать живые чувства. Мертвое не может вновь стать живым. Те, кто лишись Дара, благословления, умирали мучительно на руках своих сестер. Последовательницы Ипоферонтаса видели то, что случилось с их сестрами. Они затаились среди других кругов, притворяясь. Но зажженный в них огонь было уже не погасить. Они не стремились распространять его на своих сестер. Они столь же жестоки, как и их мать, которая скрылась, исчезла из виду. С разрешения матери Нойон, Навий отправились на войну против шестилапых. Но их налеты оканчивались неудачами – за все это время раздора в рядах сестер конелюды успели научиться драться – каждую вылазку они теряли от одной до нескольких охотниц. А затем эти Твари напали на один из новых малых южных кругов. А затем на еще и еще. Шестилапые, которых Навии не считали за врага, успешно воевали на территории Сестер Ночи. Конечно, они теряли много своих, но на место одного вставало двое, а на их место – четверо. Лишь только большим чудом удалось отбить их нападение, которое было катастрофически близко к их большому кругу. Тайна Украшений была раскрыта – а это значило, что более не знать Навии покоя. Но и не знать голода в ближайшее время: как никогда много было крови, и еще больше – рабов. Сестры даже не знали, как относиться к такому повороту событий. Но мира меж этими двумя народами не бывать.

И был день, и была ночь, ход 12.