Морем сейчас действительно не пахло: ветер дул с запада и доносил только смесь запахов города: выхлопных газов и дыма из труб фабрик, запахов порта: железа, дёгтя, гниющей рыбы, мусора - и уже не приятно холодил лицо, а по-осеннему чувствительно обдувал, заползал под воротник, заставлял ёжиться.
Чжан уже давно не спал и сейчас поднялся и боком присел на борт катера, придерживаясь за упёртую в днище лодки винтовку, взволнованно подняв голову, вглядываясь вперёд. Китайский констебль тоже спустился со скамейки вдоль борта и принялся перебирать канаты, сложенные у кормы (оставалось надеяться, что закинуть канат как следует он тоже сумеет).
Джеффри пригнулся над штурвалом.
- Ну, сейчас мы их прижмём!
Мотор катера взревел, лодка начала набирать ход.
С катера Ричи, видимо, внимательно следили за маневрами лодки Остина, и второй катер также прибавил газа, заходя на "Хун Цзю" вдоль берега, стремясь перехватить джонку до того, как они пристанут к берегу.
Катер Остина успел приблизиться к джонке на расстояние ста метров, когда на "Хун Цзю" наконец всполошились: над фальшбортом появилась голова, затем ещё одна, снова скрылись - и через несколько секунд джонка прибавила ходу и, опасно кренясь, начала круто забирать на правый борт, разворачиваясь и уходя на середину реки.
- На Пудун уходят, суки! - взревел Джеффри.